Магические безобразия
Шрифт:
В среду первым уроком явилось, аки карающая длань, сочинение по литературе. В кабинете замерла напряженная тишина, прерываемая редким покашливанием, скрипом ручек и легким шорохом. Алина Николаевна с самым твердым и решительным видом сидела за столом, заполняла журнал, отмечая посещаемость и поджав губы в ниточку, поглядывала на учеников. Девочки, как всегда, копировали Свету, кроме Вари, Лены, Марины и близняшек Костик. Измайлова расположилась впереди на первом ряду с Игорьком. Сегодня на девочке надеты зауженные черные брючки и белая блузочка, темные волосы собраны в два низких хвоста. Но все равно в ее виде так и читался вызов. Да, Пронкина вздохнула, но не завистливо, а скорее смиренно. Ее темно-русые волосы были коротко подстрижены,
Сочинение по роману Тургенева «Отцы и дети» давалось Марине трудно, в голове отсутствовали нужные слова, мысль формировалась топорно, то и дело проскальзывая словами-паразитами, аргументы выходили слабыми. Писатели с портретов, казалось, смотрели на девочку как-то по-особенному: Пушкин – осуждающе, Толстой – чуть снисходительно, Гоголь – весело подмигивал. Пронкина подняла голову, продолжая блуждать взглядом по кабинету. Встретилась взглядом с Шутом и от неожиданности чуть не выронила ручку. Игорек подмигнул ей и снова отвернулся. К нему она испытывала нечто сродни симпатии. Ведь они такие разные! Но все это не имело значения. Ведь Марина давно поняла – мальчикам нравятся маленькие, худенькие и хрупкие девочки. Такой была ее мама, такую выбрал тот, кому Пронкина призналась в восьмом классе, хоть отказ получился мягкий и добродушный; такой ей физически никогда не стать. Поэтому как Марине не дружить со Светой? Чтобы остаться одной? Если общаться только с Олегом, проблем не оберешься. Ее будет ненавидеть полшколы. Как теперь не любят Измайлову. Конечно, Пронкина не желала зла Варе, ведь раз Самойлов признал ее хорошей, то так и было. За ним давно таскалось множество представительниц прекрасного пола, но друг видел в них нечто хищное и неискреннее и сторонился, не обращая должного внимания.
– Наташа и Маша решили перейти на вражескую сторону! – сказала Света по дороге в столовую. Близняшки шли впереди, в такт шагам качались их черные косы. – Больше с ними не разговариваем! – приказала она, окружающим прилипалам. Марина молчала. На информатике королева вспоминала, как Варя называла себя ведьмой, обещая натравить призрака. Копейкина в ее слова не поверила, выглядела нервной. Пронкина взяла это на заметку, решив следить за ней в течение всего дня.
На завтрак подавали булочки с повидлом, половинку яблока и кофе с молоком. В столовой шумели и смеялись, восьмиклассники кидались едой, Леонид Потапов – звезда школы и первый умник – непривычно улыбался всем подряд. Марина видела, как за ним наблюдет Варя, явно раздосадованная.
– Ты должна припугнуть ее! – сказала Света, едва они вышли в коридор. Копейкина практически ничего не съела и, не дав нормально позавтракать другим, потащила своих подружек вон. – Марина, ты слышишь меня? – тон голоса неприятно повысился.
– Зачем мне пугать Измайлову? – спросила Пронкина, не видевшая в этом смысла. Да и не могла она никого тронуть. Весь образ огромной и пугающей толстухи был игрой воображения и низкой самооценки, чем пользовались девочки. В действительности, наивность Марины просто зашкаливала.
– Я! Так! Хочу! – капризно воскликнула Света. – Или ты тоже хочешь перейти на вражескую сторону? – ее глаза опасно сузились.
– Какая-то глупость, – с неожиданной решительностью негромко сказала Пронкина. – Если хочешь обратить на себя внимание Олега, то вперед. Для этого стоит поговорить с ним.
Света, прошипев «Ладно!», надулась и не разговаривала с Мариной целый день, демонстративно игнорируя. Пронкина не растерялась, хотя было одиноко, смотрела на переменах в уголке аниме на телефоне, так что день пролетел не страшно. Приободренная, девочка покидала школу повеселевшая. По дороге домой заглянула в магазин аксессуаров, посмотрела на симпатичные сережки, похожие на те, что носила Сейлор Мун5, купила халвы в казахском отдельчике. На улице Софьи Перовской показался пешеходный переход. Время заканчивалось, скоро снова зажжется красный сигнал, пришлось ждать. С другой стороны спешили двое: Варя Измайлова, заткнув наушники в уши, чуть впереди, за ней какая-то девочка в черной непримечательной куртке. Неизвестная толкнула Варю и рванула вперед, скрывшись за кустами. Сигнал сменился красным, а Измайлова была все еще на асфальте, так как ее вещи разлетелись в разные стороны. Впрочем, на этом участке дороги движение не считалось опасным. Марина стояла и отчего-то нервничала.
Ярко-зеленая иномарка выскочила из-за поворота внезапно, неслась на огромной скорости, яснее некуда – затормозить не успеет. Варя увидела приближающуюся машину заторможено, словно в киселе, страх не давал ногам бежать, а водитель собирался ее задавить, наплевав на ответственность и Уголовный Кодекс.
Варю спас резкий рывок вперед. Девочка снова упала, на этот раз на тротуар. Машина с громким визгливым звуком пронеслась дальше. Рядом на земле лежала Марина Пронкина, испуганная не меньше.
– Что ж, – бодро сказала она, отдышавшись. – У меня есть вкусный чай. Пошли?
Кухня в доме Пронкиных сияла новизной небесно-голубой плитки, сталью немецкой техники, воздушными занавесками, деревянной итальянской мебелью и запахом порошка «альпийская свежесть». Все квартиры имеют особый дух: где-то еды, где-то пыли, где-то старины, а где-то свежести и чистоты. В такой блестящей Варя оказалась впервые. Ремонт шагал из комнаты в комнату, уничтожая налет прошлого. Измайлова сидела за столом и вертела головой, Марина с повышенным вниманием стругала бутерброды с колбасой и сыром. Шумно грелся чайник, из красивого коридора выглядывала темнота.
– Я догадываюсь, кто тебя толкнул, – сказала Марина, ставя тарелку на стол и большой ящичек с набором разного листового чая. Любой англичанин обзавидовался бы. Колбасу и сыр хозяйка порезала щедро и толсто, а хлеб тонко и изящно. Чайник щелкнул.
– И кто же? – спросила Варя, отхлебнув чай с бергамотом. Пронкина выбрала с лесными ягодами. Голос ассистентки мага звучал непривычно хрипло и незнакомо. Все-таки не каждый день выпадает возможность оказаться под колесами автомобиля. Даже облака-эмоции, летающие в такой кухне и сливающиеся с плиткой, казались менее страшными. Ну почему Рин исчез так внезапно? Рядом с ним было безопасно и все понятно.
– Света. – Марина принялась за бутерброды. – Может хочешь оладьи? Я вчера пекла. А еще есть зефир и вафли. Точно! – она хлопнула себя по лбу. – Халва. Надо положить в холодильник.
– Нет, ничего не нужно, спасибо, – торопливо пробормотала Варя, испугавшись, что ей предложат что-нибудь еще. – Почему ты так решила?
– По походке и силуэту, – ответила Пронкина, хлопнув дверцей. – К тому же она себя сегодня странно вела.
– У тебя нет доказательств, – Измайлова пожала плечами, доев вкусный бутерброд. – Спасибо, кстати, что спасла меня.
– Да чего уж там. – Марина мгновенно смутилась и уткнулась носом в кружку.
– Но с этой ситуацией необходимо что-то делать.
– Что?
– Пока не знаю.
Дальше они ели молча. В воздухе струилась неловкость: Марине было интересно, как Измайлова поступит, Варя же увидела в Пронкиной хорошего человека, но они вроде как не друзья. Допив вкусный чай, ассистентка мага заторопилась домой.
– Приходи еще, – в порыве сказала Марина.
– Хорошо, договорились.