Магические числа
Шрифт:
— Нет, и это не было бы решением, — пожал плечами Амундсен. — Посмотрим, что будет дальше. Единственное, что пока могу сказать: за многие годы своих арктических путешествий я никогда не оказывался вовлеченным в такие дела. Самое удивительное, что Алексей Першин, может быть, окажется прав: русская революция так или иначе скажется не только на течении мировой истории, но даже на наших с вами судьбах.
— Во всяком случае, что касается Кагота, то на его жизни эта революция сказалась уже тем, что сохранила ему жизнь. Ведь в другое время бедного Кагота уже давно бы увезли и умертвили либо по дороге, либо в его родном стойбище, — заметил Ренне.
Пока шел
Это число, конечно, должно обладать магическими свойствами. Тот, кто его узнает, постигнет не просто число, а нечто большее, может быть, обретет особую силу, проницательность, мудрость, узнает источник человеческого счастья, высшую справедливость — словом, все, о чем мечтает человек.
Конечно, можно удваивать и утраивать любое число, об этом Кагот догадался. Однако магическое число, как он подозревал, состояло не в огромности выражения, а в конечности, завершенности самого процесса нарастания количества. Значит, для того чтобы найти это число, надо идти осторожно, шаг за шагом, прибавляя единицу за единицей, чтобы не упустить того мгновения, когда вьгсветится это магическое число.
Кагот принялся писать. Он располагал числа в столбик, а чтобы сэкономить пространство, разделил страницу вертикальной линией и, закончив один столбик, рядом начал другой. Это была монотонная и изнурительная работа, но высокая цель светила где-то впереди. Время остановилось, перестало существовать. Отрешенность Кагота была столь велика, что он забыл, что рядом, на расстоянии вытянутой руки, лежит дочка, так похожая на его покойную жену. Он словно бы вознесся над всем этим, раздвинул деревянные стены корабельной каюты и улетел от берегов Чаунской губы гораздо дальше того, куда стремился начальник Норвежской полярной экспедиции великий путешественник Руал Амундсен…
Кагот очнулся, когда глаза перестали различать цифры и карандаш выпал из рук. Погасив свет, он не раздеваясь повалился на узкую корабельную койку и погрузился в сон с причудливыми волшебными сновидениями. Казалось, он видел это магическое число где-то далеко впереди, в ряду стоящих почему-то на берегу, на ледовом припае, чисел. Кагот бежал к светящемуся числу, стараясь догнать его, но оно все отдалялось от него, убегало, украшенное электрическими лампочками, зажженными Сундбеком. Кагот бежал и боялся, что магическое число упадет в холодную воду, погаснет и навсегда исчезнет. Он пытался кричать, чтобы не дали упасть этому числу, но оно все оставалось недосягаемым. Вдруг это число каким-то чудом зацепилось за вершину тороса, и сердце Кагота забилось от радости: еще несколько шагов — и он достанет его… Но тут кто-то схватил его за плечо, остановил бег, и… Кагот проснулся. Над ним стоял Амундсен.
— Кагот! Кагот! Уже половина восьмого!
Кагот вскочил, с ужасом сообразив, что проспал, оставил экипаж без завтрака. Он бросился на камбуз и облегченно вздохнул: плита топилась, в духовке стоял противень с подрумянившимися булочками, а в большой кастрюле доваривалась овсяная каша.
— Что с вами случилось, Кагот? Вы плохо спали? — участливо спросил Амундсен.
— Я поздно заснул…
— Зря волнуетесь, Кагот, — успокаивающе произнес Амундсен, — здесь, на корабле, вы и ваша дочь в полнейшей безопасности. Никто не смеет вас тронуть.
— Спасибо, господин начальник. — Кагот не знал, куда деваться от стыда. — Я не боюсь приезжих.
— Но они требуют, чтобы вы возвратились вместе с ними, — напомнил Амундсен.
— Они, наверное, еще не поняли, что я уже не тот Кагот, которого они помнят.
Они хотят встретиться с вами и поговорить, — сказал Амундсен, — Может быть, действительно вам следует увидеться с ними? Пусть они услышат из ваших уст, что вы больше не хотите иметь дела с ними.
— Хорошо, я с ними встречусь, — кивнул Кагот. — Поговорю с ними.
Подавая завтрак, Кагот непрестанно думал о том, что во всяком другом месте, с другими тангитанами за сегодняшний проступок его сразу же выставили бы с корабля. Он вспомнил, как с ним обращались на «Белинде». Тогда он считал, что, наверное, не бывает другого обращения с чукчами со стороны тангитанов. Так случалось и на берегу, когда белые торговцы покрикивали на чукчей, открыто посмеивались над ними, передразнивали их повадки, речь. Глупое высокомерие и чванство, сильно ронявшее этих людей в глазах коренных обитателей ледовитого побережья, представлялось их племенным отличием. Но вот, оказывается, есть среди них совершенно нормальные люди с нормальным отношением к любому человеку как к своему собрату.
24
Сундбек и сам Амундсен с самым серьезным видом сказали Каготу, что поиски конечного большого числа — это абсурд. Но он не поверил им. Конечно, Кагот понимал, что его знания не идут ни в какое сравнение со знаниями тех, которые учились грамоте и счету долгие годы. Но почему-то ему казалось, что до них либо не дошел смысл магической силы конечного большого числа, либо они сознательно скрывают его. Может быть, именно знанием такого числа и объясняется, удача этих людей, их удивительное умение мастерить и изобретать?
Всё чаще Кагот боролся с желанием бросить дела, вернуться к тетради и писать, писать цифры, подкрадываясь к магическому числу.
После случая с завтраком Кагот постарался и приготовил хороший и разнообразный обед, и все за столом выразили вслух свое одобрение. Для маленькой Айнаны Сундбек соорудил специальный высокий стул. Он же выточил на токарном станке из моржовой кости крохотную ложечку, вилочку и украшенное резьбой кольцо для салфетки.
Когда Айнана садилась за стол и ей подвязывали под подбородком цветную салфетку, у отца замирало сердце от любви и нежности. Самой Айнане казалось, что все эти бородатые, говорящие на незнакомом языке, шумные и большие люди играют с ней, и она вела себя соответственно, играя вместе с ними в долгую, многодневную игру, пыталась есть с помощью ложки и вилки, гуляла по заснеженной палубе, каталась на санках по специально положенной обледенелой доске рядом с трапом. День кончался мытьем в большом оцинкованном корыте.