Магические Перпендикуляры 4. Занят войной и любовью
Шрифт:
Ладно, политесы разводить – это не наше дело, наше – Родину от ворога оборонить. Собственно, почти так нам Ватулин и сказал. Потом предложил присутствующим высказать свои предложения по поводу предстоящих ответных мер.
Необходимость вломить по самое небалуйся, озвучивалась в речи каждого выступающего. Разногласия имелись только в масштабах: какими силами идти на усмирение? Некоторые горячие головы предлагали двинуться всем полком. Осторожные, напротив, желали ограничиться тремя, а то и двумя полуротами, как у Сухонина.
Сам я склонялся к варианту действий в составе батальонной тактической группы, только для более детального плана мне не хватало данных
С другой стороны, драгунский полк по здешним меркам – это та же самая мотострелковая бригада, а наше собрание есть не что иное, как совещание в штабе, так что…
– Кукушкин! – голос полковника вывел меня из состояния задумчивости. – Ну-ка, скажи нам, что пластуны в таких случаях делают?
Приколист. Пластуны в таких случаях идут на разведку, только вот подлежащая обследованию территория уж больно большая, а средства связи отсутствуют как класс, так что пластунов тут не одна группа должна быть и не две, и не пять. Я вообще начинаю думать, что все мои навыки разведчика в здешних реалиях сходят на нет. И превращусь я в итоге даже не в диверсанта, а в командира штурмового отряда. Да ну и ладно.
Я подошёл к столу, на котором возлежало примитивнейшее подобие карты, и попросил показать мне расположение всех острогов, находящихся в зоне боевых действий и соседствующих с ней. Их оказалось шесть: территории трёх подверглись нападению, два соседствовали с ними, и в случае передвижения противника вдоль границ, тоже могли пострадать. А вот шестой… Во-первых, он находился почти между Порубежным и Любавинским острогами, но несколько севернее. То есть, он был ближе к Самаре, примерно на один дневной переход. Возможно, именно это и избавило его от посягательств со стороны банд кочевников. Я бы вот, будь я на месте степняков, сюда тоже не сунулся бы, потому что возникала опасность окружения. Отряды, высланные из двух соседних острогов, запросто могли отрезать мне пути отступления.
Имелась у этого острога ещё одна особенность: на рисунке, игравшем роль карты, прямо через него проходила извилистая линия. Шла эта линия из Самары и уходила за край карты. Либо это река, что вряд ли, либо, что наиболее вероятно, дорога. Я на всякий случай спросил. Линия оказалась знаменитым Ораловским трактом, по которому происходило сообщение не только со степным ханством, но и с Синдецким царством. Про последнее я вообще никогда ничего не слышал, но благоразумно решил прямо сейчас не выяснять. Потом у Спиридоныча спрошу. Он же теперь в курсе, почему я не знаю простых вещей.
А вот Арефьев не в курсе, поэтому обозвал меня дураком и неучем. Опять же не преминул поинтересоваться у полковника, какого хрена я вообще здесь делаю? На совещании. Ну и в полку, конечно, тоже. Ватулин отмахнулся от него и велел мне продолжать.
Значит, тракт? Что ж, это меняет дело. Получается, собери предводитель степных разбойников силы побольше, он может совершить очень рискованный по своей сути, и оттого совершенно неожиданный ход – нападёт на саму Самару. Тот факт, что на его пути будет какая-никакая крепостица с каким-никаким гарнизоном, для отряда в шесть-семь сотен человек отнюдь не препятствие. Самарский же гарнизон подобной наглости не ждёт, потому и расслабился. Собственно всю эту расслабленность я наблюдаю каждый день своими глазами.
Уж не знаю, сумеют ли они пройти путь длиною в четыре дня, так, чтобы мы вовремя об этом не узнали, но если они на такое отважатся – солоно нам придётся. У нас ведь полк даже по тревоге полдня только собираться будет, а уж к организованной обороне перейти – это я даже и не знаю, за сколько управимся.
Учитывая всё вышеперечисленное, я предложил направить в запросившие подкрепления остроги по роте; во избежание обхода по флангам в Ильменьский и Старорубежнинский остроги выслать по полуроте, а в Кочкинский острог, расположенный на Ораловском тракте, направить две роты: одну на усиление самого гарнизона, вторую – в оперативный резерв. Одновременно с этим привести Самарский гарнизон в состояние повышенной готовности и направить сообщения о происходящем в гарнизоны соседствующих с нами городов. Опять-таки его Светлость князя Семихватова также поставить в известность.
Арефьев непременно обозвал бы меня паникёром и перестраховщиком, если бы знал такие слова, а так только в очередной раз обругал меня дураком, ничего не смыслящем в военном деле. Естественно умение метко стрелять в зачёт мне не пошло, потому что во взводе поручика Дерюгина любой низший чин так может, а ежели к ружью зрительную трубу приделать, так и вовсе даже Гапанов справится.
Командиру первого батальона, имевшему неосторожность согласиться со мной, полковник посоветовал помолчать, потому как в поход идти всё равно не ему. Тем не менее, приведённые мною доводы показались осмысленными и другими участниками совещания. Полозов предложил принять мой план полностью, Щавелёв – с оговорками.
В конечном итоге после длительных обсуждений полковник утвердил операцию следующего содержания. Не далее как завтра утром, почему не сегодня не знаю, в направлении Порубежного и Любавинского острогов с целью истребления там бандитствующих элементов должно быть направлено по одной кавалерийской роте полного состава; в Кочкинский острог для усиления гарнизона направляется два взвода драгунов из роты капитана Потанина во главе с каким-то поручиком; туда же в качестве оперативного резерва отправится кавалерийская рота капитана Усова. В Палимский острог на помощь своему подчинённому отправится капитан Синюхин с остатками своей роты и шибко умным поручиком Кукушкиным. Во избежание обхода по флангам в Ильменьский и Старорубежнинский остроги высылаются по одному драгунскому взводу. Какие именно – на усмотрение секунд-майора Щавелёва. Кроме того, взводу отправляемому в Ильменьский острого настрого запрещалось принимать какое-либо участие в охоте на шуралеев, о чём командиру взвода будет выдано письменное распоряжение.
Однако.
Общее руководство операцией возлагалось на майора Полозова, который с этой целью должен был следовать в Кочкинский острог. Егор Силыч в этой связи затребовал себе дополнительно взвод некоего подпоручика Изотова, мотивируя это необходимостью вести разведку и поддерживать связь. После непродолжительных прений полковник уступил. На этом совещание закончилось, господа офицеры отправлены к своим подразделениям.
Итак, мы едем в Палимский острог. Моя группа по своей огневой мощи хоть и не сравнится пока с целым батальоном драгунов, но роту превзойдёт однозначно. Нам бы на направление главного удара, а мы едем в Палимский острог. Знать бы ещё, где он будет, этот главный удар, и будет ли вообще. А что если это подготовка к масштабному вторжению? Тогда мне не остановить его и десятком пулемётов, разве что сотней. Где бы её ещё взять эту сотню пулемётов? И сотню пулемётчиков к ним.