Магический круг
Шрифт:
— А-а, — вяло протянул Вольфганг, уткнувшись носом в тарелку.
Он взял хрустящую булочку и, разломив ее на две половины, принялся так старательно изучать их, словно рассчитывал найти там разгадку какой-то тайны. Потом он взглянул на меня своими невероятными бирюзовыми глазами в обрамлении густых ресниц. От этого взгляда у меня обычно слабели коленки. Но я знала, что сейчас лучше сосредоточиться на духовной, а не на материальной стороне дела.
— Теперь твоя подача, — сказала я. — Но пожалуйста, имей в виду, что мы с тобой не пара игроков, решивших поразмяться на травке с теннисными ракетками.
— Очевидно, тебе сообщили нечто такое, что выставило
объяснить тебе все с моей стороны, я должен узнать, насколько хороню ты представляешь ситуацию.
— И почему это мне всегда приходится первой отвечать на вопросы? — Я ткнула вилкой в салат, потом отложила ее и прямо взглянула на него. — На мой взгляд, даже если ты познакомился с Зоей Бен всего лишь в прошлом году, то уже знал, что она твоя бабушка, а ее дочери — твоя и моя матери — сводные сестры. И мне также известно, что ни ты, ни Зоя не посылали мне тот манускрипт. Мама только что сообщила мне, что это сделала она. Возможно, она долгое время скрывала от меня правду, но ее не назовешь отъявленной лгуньей. Хотелось бы мне, чтобы я могла сказать то же самое о тебе. Единственное, за что я благодарна тебе, так это за спасение моей жизни во время лавины. Во всем остальном, насколько я понимаю, ты дурачил меня с самой первой нашей встречи в горах, и мне необходимо знать почему, причем сейчас же.
Вольфганг изумленно таращился на меня. Несколько официантов и посетителей уже поглядывали в нашем направлении, хотя я довольно успешно сдерживала голос, говоря ему все это. Неожиданно Вольфганг улыбнулся.
— Единственное? — сказал он, приподняв брови и оставив без внимания остальную часть моей тирады. — А у меня, признаться, есть не один повод быть благодарным тебе. Во-первых, до сих пор я еще никого не любил. Во-вторых, настоящим сюрпризом для меня оказалось то, что моей любовью станет такая мегера, как ты. Поэтому я должен поблагодарить тебя… как это вы, американцы, говорите? — за возвращение меня к реальности.
Он отложил салфетку и попросил у официанта счет. Но я уже разъярилась и, решив не позволять ему больше отшучиваться, достаточно реально показала свою вредную натуру. Жестом остановив официанта, я подчеркнуто взяла в руки бокал вина и твердо сказала Вольфгангу:
— Мы еще не закончили.
— О да, разумеется, не закончили, — тем же шутливым тоном подхватил он. — Неужели тебе не приходило в голову, Ариэль, что я не говорил о наших родственных связях, поскольку меня предупредили, какие отношения царят в семействе Бен? Что ты с самого детства старалась держаться подальше от всех, кроме твоего кузена Сэма? Неужели ты думаешь, что я, зная заранее твою реакцию, мог бы свалиться к тебе как снег на голову сразу после смерти этого самого кузена и сказать: «Привет, а вот и я, твой кузен Вольфганг, о котором ты сроду не слышала; и я приехал, чтобы затащить тебя в гости к твоим страшным родственникам, общения с которыми ты так долго и успешно избегала»? А относительно рунического манускрипта, про который я тебе якобы солгал, так Зоя знала, что твоя мать послала его тебе, потому что они разговаривали об этом. Спроси ее завтра сама, если не веришь мне. Прости, но я сказал тебе, что сам послал этот манускрипт, потому что это было единственное, что я смог придумать, чтобы быстро завоевать твое доверие…
— Да уж, хорошенький способ «завоевания доверия» посредством очередного обмана! — прервала я чрезвычайно несвоевременное признание Вольфганга.
Но в глубине души мне пришлось признать, что в его словах было много
Я также невольно отметила, что имеется еще одна трещина в нарисованной Вольфгангом картине.
— Даже если все сказанное тобой правда, — добавила я, — это еще не объясняет, почему ты соврал мне про Пода.
— Про какого пода? — озадаченно спросил Вольфганг.
— Моего шефа, Пастора Оуэна Дарта, — расшифровала я. — С чего это он так суетился, чтобы удалить меня из города в Россию, а потом сам помчался за нами в Вену? Зачем он шнырял ночью по виноградникам около твоего дома? О чем вы с ним тайно сговаривались, стараясь, чтобы я ничего не услышала?
Возможно, у меня разыгралось воображение, но мне показалось, что Вольфганг заметно побледнел. Он явно хотел что-то сказать, но передумал. Я надеялась, что он не будет настаивать на том, что встречался в винограднике с отцом Вергилием. А эта мысль сама по себе навела меня на следующий вопрос.
— И вообще, кто такой этот Вергилий Санторини? — спросила я. — Мой дядя Лаф, видимо, знает его, но считает очень опасным человеком. Зачем мы встречались с ним в библиотеке Мелька?
— Едва ли я выбрал бы такое время и место для подобного разговора, но, по крайней мере, здесь нас трудно подслушать, — расстроенно вздохнув, сказал Вольфганг. — А поскольку теперь уже все почти закончилось, то я вправе рассказать тебе все, что ты захочешь узнать, если это наконец убедит тебя в том, что ты можешь доверять мне. Жизнь очень сложна, Ариэль, и зачастую невозможно понять сложные мотивации человеческих поступков.
— Вольфганг, ради всего святого, уже почти два часа ночи. Давай перестанем играть в «кошки-мышки», ладно? Кто такой Вергилий и зачем Пастор Дарт последовал за нами в Вену?
— Отлично, — сказал Вольфганг, глядя мне прямо в глаза с выражением, подразумевающим: «сама напросилась». — Вергилий Санторини — высокообразованный и сведущий специалист по средневековой литературе, закончил Сорбонну и Венский университет. В сущности, он священник, хотя и служит в библиотеке монастыря Мелька. Однако у него есть полное право пользоваться всеми ее архивами, поскольку его семья из Триеста передала туда в дар множество редких книг из домашнего собрания. И она же оплачивает различные реставрационные работы, проводимые сейчас в монастыре.
В этом не было ничего удивительного. Но вскоре я мысленно порадовалась звяканью тарелок, убираемых официантами, и непристойным громогласным шуткам французов, сидевших за соседним столиком, поскольку оказалась совершенно не готовой к следующей информации.
— Семье Вергилия Санторини, — продолжил Вольфганг, — принадлежит также одно из крупнейших предприятий по поставкам оружия в Восточную Европу, особенно в Югославию и Венгрию. Они наживаются на этой торговле уже несколько поколений. Твой дядя, говоря об опасности, видимо, имел в виду тот известный факт, что семья Вергилия связана с мафиозной группировкой под названием «Стар» — это некий консорциум, контролирующий транспортировку ядерных материалов и оружия. Так что, как я тебя и предупреждал, не только сами люди, но и жизненные ситуации могут быть слишком сложными для легкого обсуждения их за ужином.