Магический круг
Шрифт:
Да уж, меня изрядно удивили откровения насчет отца Вергилия, который выглядел обаятельным, хотя и немного странным ученым-медиевистом. Но, не углубляясь в данные размышления, я постаралась собрать все свое внимание, чтобы выслушать ответ на мой второй вопрос.
— С Пастором Дартом дело обстоит еще сложнее, — продолжил Вольфганг. — Тут надо немного вернуться назад. Приехав в Айдахо, я поначалу встревожился, узнав, что твой коллега Оливер Максфилд является твоим домовладельцем и таким образом может с легкостью прослушивать твои телефонные звонки и шпионить за тобой двадцать четыре часа в сутки. Как я мог убедиться, что он не является чьим-то агентом? Поэтому после твоего возвращения с похорон я попросил Пастора Дарта послать Максфилда перехватить тебя на почте, а сам последовал за ним на машине. По твоему поведению было очевидно, что Максфилд, заезжавший на почту раньше тебя, чем-то возбудил твое недоверие. Я видел, как ты, получив посылку, укатила от Максфилда и помчалась прочь из города. И тогда я сам последовал за тобой в ущелье Джэксона. Хотя я знал о руническом манускрипте, посланном твоей матерью, твой страх и подозрительность в тот момент, когда ты увидела меня в горах, ясно показали, что ты считаешь, будто получила унаследованные от Сэма документы. А ночью, когда ты спала, я имел возможность убедиться в том, что это рунический манускрипт твоей матери. И еще я понял, что, вероятно, это пока единственный полученный тобой документ, то есть что ты пока не получила наследство кузена, но ждешь его. Ситуация могла стать крайне опасной, если бы оправдались мои подозрения о том, что Максфилд собирается завладеть этими документами. Хотя наша командировка в Россию была запланирована, мы с Пастором Дар-том решили ускорить отъезд, чтобы избавить тебя от всевидящего ока Максфилда. Сам Дарт предпочел остаться, чтобы получить второй пакет, когда он прибудет, и убедиться, что он не попал в плохие руки. Но после всех наших стараний по организации поездки ты умудрилась едва не опоздать на самолет в Солт-Лейк. Я был в шоке, когда ты наконец появилась. Взглянув на твой рюкзачок, потяжелевший раза в три по сравнению со вчерашним днем, а также учитывая твои слова о каком-то «поручении», выполненном тобой по дороге из центра в аэропорт, я убедился, что ты вновь заходила на почту и на сей раз получила настоящее наследство. Поэтому мне оставалось только одно. Как только ты удалилась в дамскую комнату, я дозвонился из аэропорта Солт-Лейка до Пастора Дарта и предложил ему немедленно купить билет и следовать за нами в Вену. Я объяснил ему, где именно мы сможем встретиться в Кремсе неподалеку от моего дома — мне подумалось, что там мы с тобой уж точно будем одни и никто не сможет нас подслушать. Мне еще пришлось поломать голову насчет того, как намекнуть тебе, что надо оставить манускрипт в Австрии, потому что в России его, конечно же, могли конфисковать. Я связался с Дакианом Бассаридесом во Франции и попросил его встретиться с нами в том венском ресторане. Я намекнул ему, что ты, вероятно, уже получила наследство и тебе нужно помочь понять, как с ним поступить. Но неожиданно он отослал меня, заявив, что хочет побеседовать с тобой с глазу на глаз. Хорошо еще, что Вергилий следил за вами на тот случай, если бы Дакиану взбрело в голову не явиться на встречу со мной в условленном месте, а просто смыться с тобой в неизвестном направлении.
Вольфганг впервые сделал паузу и сокрушенно покачал головой.
— Ариэль, если бы ты знала, как я сходил с ума все эти две недели, пытаясь защитить тебя от тебя самой!
От меня самой?! Я чуть не закричала от возмущения.
Совершенно обалдев от таких откровений, я постаралась сохранить благоразумие. Надо подумать, что из сказанного им может быть правдой. Этот тип только что признался, что с самой первой нашей встречи приукрашивал действительность, пока она не стала подобна пестрому гобелену; что за мной весь день следил священник, возможно связанный с торговцами оружием и мафиозной группировкой; что он подговорил моего деда убедить меня оставить наследство в публичной библиотеке. Не упустила ли я еще что-нибудь?
И в самом деле упустила: имелась еще одна деталь.
— Вольфганг, почему ты и Пастор Дарт и, похоже, все в этом мире так жаждут заполучить эти документы? — спросила я. — Я знаю, что они ценные, но неужели они настолько важны, что ради них Под пролетел полмира, чтобы поболтать с тобой пару минут в ночном винограднике? Что за секреты вы могли передать друг другу только в такое неурочное время в глухом месте?
Вольфганг взглянул на меня так, словно ответ был до смехотворного очевиден. Потом он второй раз позвал официанта, чтобы расплатиться.
— В отношении их содержимого мне известно далеко не все, и мои сведения еще нуждаются в уточнении, — сказал он. — Но что касается Пастора Дарта, мне необходимо было рассказать ему, где будут спрятаны эти бумаги, как только я сам узнаю, где ты решишь спрятать их, и, разумеется, это надо было сделать до нашего отъезда в Россию. Как же иначе Дарт мог извлечь их из Государственной австрийской библиотеки, прежде чем кто-то опередит его?
«Оёёй», словечко из лексикона Оливера, мгновенно всплыло в моей памяти. Вергилий, по-видимому, последовал за нами прямо из кафе «Централь» и записал все названия заказанных нами книг, пока Вольфганг принимал их от библиотекаря. От возмущения я просто не могла подобрать слова для характеристики такого поступка.
Мы возвращались к гостинице по узкой улочке, вдыхая влажный ночной воздух с реки, и я вдруг поняла, что мне отчаянно хочется плакать.
Вольфганг как ни в чем не бывало держал меня за руку да еще и пожимал ее.
— Может, прогуляемся немного по берегу? — предложил он.
В конце улицы я увидела блестящие огни l'ile de la Cite — знаменитый парижский остров Сите, казалось, скрылся под водой. «Что за чертовщина?» — подумала я в безмолвном отчаянии. Мне оставалось лишь надраться до чертиков — или напоить Вольфганга, если он быстро не предоставит мне какие-то приличные объяснения. Теперь меня совсем не привлекала перспектива уикенда в Париже в компании Вольфганга. Как раз сейчас мне хотелось пристрелить его. Я испортила все, ради чего Сэм рисковал жизнью, а ведь Лаф советовал мне: «Всячески остерегайся мужчин, пока точно не разберешься, в какую ситуацию они тебя втягивают».
Ну, теперь-то я точно знала, во что меня втянули, однако — Боже, помоги мне — не имела ни малейшего понятия, как выкрутиться из этой ситуации. Я судорожно пыталась собраться с мыслями. Я по-прежнему ничегошенькине знала об этих чертовых манускриптах! Меня уже выворачивало наизнанку от одной мысли о них. Но эта ночь еще не кончилась, и я поклялась себе, что до рассвета добьюсь хоть каких-то честных ответов.
Мы прошли по набережной, глядя на подсвеченный фасад Нотр Дам, высившийся на другом берегу Сены, и на его древнюю увитую плющом стену, сбегавшую вниз к струящейся реке.
— Ариэль, — сказал Вольфганг, поворачивая меня лицом к себе при свете ночной иллюминации. — Ты говоришь, что страдаешь, когда я обманываю тебя. Но теперь я сказал тебе правду, а ты все равно мучаешься. Я так люблю тебя… ну скажи же, что мне еще сделать или сказать, чтобы порадовать тебя?
— Вольфганг, ты только что рассказал мне, что вместе с каким-то мафиози и моим шефом Пастором Дартом обманул и предал меня, что ты выдал им все, что было так важно для Сэма, из-за чего он, возможно, расстался с жизнью. Неужели ты рассчитывал, что это порадует меня? Может, я и могла бы порадоваться, если бы ты рассказал мне правду — по собственному почину для разнообразия, — а не вынуждал меня выпытывать у тебя сведения, которые ты упорно скрывал якобы ради «моей пользы». Я хочу, чтобы ты рассказал мне прямо сейчас, что именно тебе известно о манускриптах Пандоры, как они связаны с Россией, Центральной Азией и прочими ядерными заморочками и, главное, какую роль ты и твои приятели играют во всем этом деле.
— Похоже, ты ничего не поняла из того, что я сказал, — огорченно заметил Вольфганг. — Прежде всего, я не говорил, что Вергилий работает на мафию, просто его родственники занимаются поставками оружия — а это большая разница. Я сказал, что твой дядя мог слышать о нем в связи с разговорами о мафии, поскольку людям типа Вергилия часто приходится общаться с такими людьми ради собственной безопасности. То же самое происходит в моей конторе: если бы мы относились к торговцам оружием как к врагам, то вся их деятельность ушла бы в подполье и мы потеряли бы хоть какую-то возможность контроля за контрабандой, который является нашей главной целью… мы закрыли бы для себя все ходы. Но раз уж ты сказала о предательстве, — добавил он, — то, значит, многого еще не понимаешь. Насколько я понял, есть некая организация, члены которой следили за Сэмюэлем Беном начиная со смерти его отца Эрнеста. Временами они даже приглашали твоего кузена поработать на них, чтобы завоевать его доверие. Но в итоге, как мне кажется, именно они и убили его. Эти люди утверждали, что работают на правительство США, но фактически этой международной конторой заправляет один деятель с весьма пухлым досье. Зовут его Терон Вейн. Когда я ездил по делам перед нашей встречей в Солнечной долине, мне удалось разузнать кое-что об этом человеке. Во-первых, он был в Сан-Франциско, когда умер твой кузен. Они работали вместе над одним заданием. Во-вторых, этот Вейн ушел в подполье сразу после смерти Сэма и больше не высовывается. В-третьих — и тут ты должна поверить мне, Ариэль, — Оливер Максфилд еще до вашего с ним знакомства был приспешником этого Терона Вейна. Максфилд прибыл в Айдахо, обеспечил себя работой, а также подружился с тобой по одной-единственной причине: только с твоей помощью он мог подобраться к твоему кузену Сэму.
Я была просто ошеломлена. Сэм говорил мне, что работал с Тероном Вейном в течение десяти лет. Этот человек взял его на работу прямо с университетской скамьи, так же же как меня Под. Я знала, что Терон Вейн был в Сан-Франциско во время «смерти» Сэма, поскольку — согласно словам Сэма — именно Терона и убили вместо него! А в том таинственном сообщении, что прислал мне Оливер через Лафа, он также признавался, что работает на Терона Вейна.
Задним числом могло показаться странным, что наши с Оливером резюме так отлично подошли друг другу, что пять лет назад нам с ним поручили разрабатывать общий проект. Не говоря уже о том, что ему удалось уговорить меня поселиться в цокольном этаже его дома, соблазнив дешевой арендной платой, изысканными ужинами и готовностью в случае необходимости присмотреть за моим котом, он вдобавок очаровал меня фантастическим сном, в котором я в образе Девы Марии выигрываю у знаменитого пророка Морони в пинбол!
На самом деле, если взглянуть на рассказанную Вольфгангом историю слегка под другим углом, то она выглядела вполне правдоподобно. Терон Вейн мог скрыть от Сэма истинные цели своей работы. Кто-то, возможно, хотел убрать именно Терона Вейна, а не Сэма. А Вольфганг и Под могли просто стараться профессионально помочь нашим дилетантским попыткам защитить документы.
Я испытывала ужасное смущение: надо было еще выяснить целую кучу вопросов. Но Вольфганг обнял меня прямо там, на берегу Сены, и нежно поцеловал мои волосы. Потом он отстранился и серьезно посмотрел на меня.