Магика
Шрифт:
И ни Альтер, ни Хипы не знали о том, что их новая соседка – шпионка. И очень хорошая.
Альтер Мелла летел сквозь снегопад, размышляя над тем, как спасти принцессу, и в задумчивости сделал две почти идеальные двойные петли, прежде чем ловко окунуться в снежные хлопья и спикировать на золотую Пирамиду, венчавшую Башню Волшебников.
Альтер грациозно опустился на ноги. Пару минут он балансировал на цыпочках, а потом поднял руки над головой, повернулся вокруг своей оси, потом еще раз и еще – быстрее, быстрее – и начал медленно просачиваться через крышу в комнату. Место приземления он выбрал не очень удачно и провалился сквозь полог на кровать Марсии Оверстренд.
Марсия
– Извини, Марсия. Не очень галантно с моей стороны. Хорошо хоть не застал тебя в этих… ну, таких штучках, на которые накручивают волосы.
– Спасибо, конечно, но мои волосы вьются от природы, Альтер, – сердито ответила волшебница. – Мог бы и подождать, пока я проснусь.
Альтер посерьезнел и стал немного прозрачнее обычного.
– Боюсь, Марсия, – с тяжелым сердцем вымолвил он, – то, с чем я пришел к тебе, ждать не может.
4
Марсия Оверстренд
Марсия Оверстренд вышла из своей спальни, к которой примыкала гардеробная. Обе комнаты находились на самом верхнем этаже Башни. Волшебница распахнула тяжелую пурпурную дверь, ведущую на лестницу, и быстро посмотрелась в подстраивающееся зеркало.
– Минус восемь целых и три десятых процента! – приказала она.
Зеркало было очень нервным и дрожало от страха, когда по утрам Марсия открывала дверь. За годы оно научилось различать ее настроение по скрипу деревянных половиц под ногами волшебницы, и сегодня половицы не предвещали ничего хорошего. Решительно ничего. Зеркало вытянулось чуть ли не по стойке смирно и, всеми силами желая угодить хозяйке, сделало ее отражение на восемьдесят три процента стройнее, так что она превратилась в некое подобие злого пурпурного богомола.
– Идиотская штуковина! – рявкнула Марсия.
Зеркало пересчитало заново. Математика по утрам – что может быть хуже? Наверняка Марсия специально требует такие дурацкие проценты. Почему нельзя сделаться стройнее на какое-нибудь круглое число, скажем, на пять процентов? Или, еще лучше, на десять? Зеркалу нравились десятки процентов. С ними оно могло справиться.
Марсия улыбнулась своему отражению. Выглядела она прекрасно.
На ней было зимнее облачение Архиволшебника, которое очень шло Марсии. Пурпурный плащ из двухслойного шелка, отороченный мягчайшим мехом ангорской кошки цвета индиго, изящно спадал с широких плеч и послушно ложился складками у заостренных ступней. Ступни у Марсии были заостренными, потому что она любила туфли с острыми мысами и всегда заказывала именно такие. Их шили из змеиной кожи, а точнее, из кожи фиолетового питона, которого сапожник держал у себя на заднем дворе специально для волшебницы. Терри Терсел ненавидел змей и был убежден, что Марсия заказывает змеиную кожу назло ему. И вообще-то он был не так уж далек от истины. Туфли из кожи фиолетового питона мерцали в свете, который отражало зеркало, а золото и платина на поясе Марсии роскошно блестели. На шее она носила Амулет Аку – символ и источник могущества Архиволшебника.
Марсия осталась довольна. Сегодня она должна была выглядеть впечатляюще. Впечатляюще и чуточку угрожающе. Совсем немножко и только если не останется другого выхода. Она очень надеялась, что такой необходимости не возникнет.
Марсия сомневалась, что ей по силам кого-то запугать. Она попробовала изобразить грозное выражение лица, и зеркало испуганно задрожало. Марсия не знала, что многие люди и так считают ее очень страшной и грозной. На самом деле это было дано ей от природы.
Марсия щелкнула пальцами и приказала:
– Со спины!
Зеркало показало ее отражение со спины.
– Сбоку!
Зеркало показало ее вид с одного и другого боку.
И тогда она ушла. Даже не ушла, а сбежала вниз по лестнице, прыгая через одну ступеньку, и ворвалась в кухню, где набросилась на печь, которая, издали заслышав ее шаги, отчаянно пыталась растопить огонь до прихода хозяйки.
Печь не успела, и Марсия весь завтрак пребывала в ужасном настроении.
Марсия оставила посуду мыться самостоятельно и покинула свои покои. Пурпурная дверь с тихим почтительным стуком закрылась за ее спиной, и волшебница вспрыгнула на серебряную винтовую лестницу.
– Вниз! – приказала она.
Лестница завертелась, как гигантский штопор, медленно опуская женщину вниз по высокой башне, мимо бесконечных этажей и множества дверей. Все они вели в комнаты волшебников, практикующих самые разные виды магики. Из комнат слышались строки заклинаний и магических формул, монотонное пение и обычная болтовня волшебников за завтраком. Коридоры полнились запахами тостов, бекона и каши вперемешку с ароматами ладана и фимиама, которые струились из холла внизу, и, когда винтовая лестница осторожно остановилась, голова у Марсии слегка кружилась. Надо было поскорее выйти на свежий воздух. Она быстро прошла через холл к массивным серебряным дверям, которые вели в Башню Волшебников. Марсия произнесла пароль, двери бесшумно распахнулись, и спустя мгновение она выбежала через серебряный сводчатый проход на холод снежного зимнего утра.
Марсия спустилась по крутым ступенькам, осторожно шагая по хрустящему снегу в своих тоненьких остроносых туфлях. Было еще рано, и она застала врасплох часового, который от нечего делать бросал снежки в бездомного кота. Один снежок попал на пурпурный шелк ее плаща.
– Это еще что такое? – сердито воскликнула Марсия, смахивая снег с одежды.
Часовой подпрыгнул от неожиданности и вытянулся по стойке смирно. На лице его застыло выражение суеверного ужаса. Марсия посмотрела на мальчишку, которого словно подобрали на улице. На нем была парадная форма довольно глупого фасона: белый в красную полоску мундир из тонкого хлопка с фиолетовыми оборками на рукавах. Костюм дополняли широкополая желтая шляпа, белое трико и ярко-желтые сапоги, а в левой руке, которая посинела без перчатки от холода, часовой сжимал древко пики.
Когда к Башне Волшебников впервые явились часовые, Марсия возмутилась. Она сказала Верховному хранителю, что волшебникам не нужна стража. Они и сами могут прекрасно о себе позаботиться. Но хранитель лишь самодовольно улыбнулся и вежливо заверил ее, что часовые нужны для безопасности волшебников. Марсия подозревала, что стражники здесь не только чтобы шпионить, следить за каждым шагом волшебников, но и для того, чтобы поставить их в дурацкое положение.
Теперь Марсия разглядывала часового, который бросался снежками. Шляпа была ему слишком велика. Ему еще повезло, что уши у него торчали лопухами, а то бы шляпа и вовсе сползла на глаза. Вдобавок она придавала его осунувшейся физиономии совсем уж нездоровый оттенок. Из-под широких полей на Марсию таращились два испуганных глаза – мальчик запоздало понял, что угодил снежком в Архиволшебника.
Для солдата он слишком юн, подумалось Марсии.
– Сколько тебе лет? – строго спросила она.
Часовой покраснел. Такие важные особы никогда не удостаивали его даже взглядом – не то что разговорами.
– Д-десять, госпожа.
– А почему ты не в школе? – удивилась Марсия.
Часовой с гордостью ответил:
– Мне не нужна школа, госпожа. Я служу в Молодой армии. Мы – гордость настоящего и воины будущего.
– Ты разве не замерз? – неожиданно спросила Марсия.
– Н-нет, госпожа. Нас учат не чувствовать холода, – пролепетал часовой посиневшими губами и дрожащим голосом.