Магистериум морум
Шрифт:
Конечно, душу можно и приготовить. Она неоднородна: состоит из грубой оболочки, называемой обычно «двойник», трёх толстых покровов и сладкой сердцевинки. Потому душу в Аду сначала подвергают мучениям, чтобы разлучить с «двойником» – каркасом терпения и проводником в мир смертных. Потом долго томят в котлах, размягчая жёсткие покровы судьбы. А потом...
Борн мечтательно вздохнул и почти не заметил, как средоточие его поглотило аппетитно слабую душу старика в мешковинном плаще. Демон икнул и в испуге
Люди, сидящие рядом со стариком, не сразу заметили, что тело его обмякло. Старик всё так же подпирал спиной коновязь у трактира, он лишь осел, словно мешок, в котором усохла часть груза.
– Смотри-ка, Якоб, – сказал, наконец, один из людей, рыжий, с круглыми птичьими глазами. – Наш Лубень, кажется, отдал богу то, что полагается Сатане.
Борн едва не подавился съеденным, оно задёргалось и заколыхалось у него внутри.
Сидящие вскочили, один закричал, указывая на шпиль церкви:
– Она молчит! Лубень мёртв, а церковь не покраснела!
Люди начали поднимать старика, бить его по щекам, слушать сердце. Но тот был блаженно мёртв и уже не страдал от их грубого обращения.
Толпа вокруг мёртвого старика росла. Некоторые пытались оживить его, другие полезли на крышу трактира, чтобы яснее увидеть церковные окна.
Но ничего не менялось. Душа Лубня действительно не долетела до ловушки, поставленной Сатаной, ведь её прибрал и переваривал теперь Борн, потея от страха.
– Мертв! – провозгласил самый главный из оборванцев. – Чудо свершилось! Душа его избегла Ада и отправилась в мир милостивого бога! Вознеслась на небо!
Борн, чтобы не устроить ещё одно нечаянное вознесение, начал потихонечку отползать прочь. Правда, перед бегством, он сумел заглянуть в мешок старика и стянуть оттуда исписанный пергамент. Вряд ли что-то ценное, но всё-таки…
Стыдно ему, разумеется, не было. Сущие не знают, что такое стыд. А вот страх… Сатана не дополучил душу, и Борн прислушивался к миру вокруг, ожидая заслуженной кары.
Но молчал воздух, ровно тянулись магнитные токи, мерно покачивалась в паутине своего движения земля. Сатана не слышал, что происходит в мире людей. Глазами его были церкви, а церкви не видели сейчас ничего.
Борн вздохнул с облегчением, и горячий воздух сжёг у его лица нахальное насекомое.
Вот, значит, как! Земля – не Ад, и Сатана здесь не всесилен. Твори, что хочешь, только не попадайся!
Он засмеялся беззвучно и в тот же миг оказался там, где бестелесно бывал многожды – в центральном хранилище Магистерской библиотеки в Вирне, столице Серединных земель.
Худенький библиотекарь, нагруженный фолиантами, даже вскрикнуть не успел, как составил компанию душе старика.
Борн огляделся: больше в огромной зале, уставленной шкафами, сундуками и полками, не было никого. Наконец-то он мог выбирать, что хотел. Или даже забрать всё! Все книги! А там… да хоть бы и пожар скроет следы!
Ликуя, инкуб горячим вихрем носился между стеллажами, иссушая воздух. Он концентрировался то тут, то там, брал в руки не только жароустойчивые пергаменты, но и самую тонкую бумагу. Теперь он не боялся, быстро листая полупрозрачные страницы, спалить их. Книг было так много, что демон стал расточителен.
Наконец, он отобрал то, что возьмёт с собой и прочтёт в тишине. Понятно, что это были книги с толстыми пергаментными страницами в кожаных и медных переплётах. Иные не выдержали бы горячего воздуха его пещеры. Для Аро же Борн выбрал в подарок книгу о мироздании, украшенную по медному окладу самоцветными камнями.
И только вернувшись в скальную пещеру, откуда начал своё путешествие, демон вспомнил про червяка.
Червяк всё так же покорно обвивал его запястье, совершенно не мешая и не давая знать о своём присутствии. Инкуб погладил тварюшку по плоской голове и заметил, что она покрылась шелушащейся коркой. Видно, не перенёс-таки червяк земного холода!
Борн опечалился: ну, вот, хотел спасти, а сам – почти угробил животное.
Он подковырнул червяка, чтобы снять его с руки, но в пальцах осталась только пустая шкурка. Под ней изумлённый демон обнаружил хитрую морду с блестящими глазками, толстенькое безлапое тельце с крепкой чешуёй и острым хвостом. Скорее, помесь змеи и ящерицы, чем червяк!
Тварюшка подняла голову и зажмурилась, выпрашивая ласку. Борн засмеялся. Нет, она не погибла, а переродилась в незнакомом ей мире. Ай да червяк!
– Я не хочу тебя отпускать, малыш, – сказал демон, поглаживая плоскую голову. – Ты будешь напоминать мне о том, что любой из нас тоже может переродиться.
«Малыш» блаженно прикрыл круглые глазки плёнкой.
– Может, ты просто из тех промежуточных тварей, что живут между людьми и Адом? Но знак, который ты подал мне…
Борн посмотрел вниз, в долину, всё так же бережно закрытую туманом, и продолжил шёпотом:
– Я назову тебя Локки. Я не знаю, из каких глубин памяти пришло ко мне это имя. Но что-то внутри подсказывает мне, что оно – подойдёт.
Бывший червяк благодарно внимал.
– А теперь мы с тобой отправимся домой, – улыбнулся демон. – Нужно поделиться радостью с Аро, моим сыном.
Ангелус Борн поднял глаза и увидел отблески заката на облаках. Заворожённый, он долго стоял, впитывая всеми клетками меняющиеся тона неба, а потом исчез без вспышки и колебаний воздуха.
Глава 5. Свобода и расстояние
«Глупцов глупей, слепцов слепей