Магистр дьявольского культа
Шрифт:
— Про кого это вы говорите? Про вашего друга из Гусу?
Вэй Усянь радостно ответил:
— Ага!
Цзян Чэн:
— И как у тебя хватает наглости назвать его «другом»? Иди спроси у Лань Ванцзи, захочет ли он дружить с таким, как ты.
Вэй Усянь:
— А ну катись. Если не захочет, я так к нему пристану, что мы ещё посмотрим, что он скажет. — Он повернулся к Цзян Яньли. — Шицзе, ты слышала о Лань Ванцзи?
Цзян Яньли ответила:
— Слышала, это ведь тот самый второй молодой господин Лань, которого все называют
Вэй Усянь:
— Очень красив!
Цзян Яньли:
— Красивее тебя?
Вэй Усянь задумался, прежде чем сказать:
— Может быть, немного красивее, чем я. Совсем немного.
Он изобразил двумя пальцами маленькое-маленькое расстояние. Цзян Яньли поднялась, взяла поднос и лучезарно улыбнулась.
— Значит он и правда красавец. Новые друзья — это хорошо, в будущем вы можете иногда ходить друг к другу в гости и веселиться вместе.
Цзян Чэн, услышав, подавился арбузом, а Вэй Усянь помахал рукой:
— Ну уж нет, у них в ордене отвратно кормят, а правил сколько! Я туда не поеду.
Цзян Яньли:
— Но ведь ты можешь пригласить его сюда? В этот раз была прекрасная возможность, почему же ты не взял своего друга в Пристань Лотоса погостить немного?
Цзян Чэн:
— Сестра, не слушай его болтовню. В Гусу он так всем надоел, разве Лань Ванцзи согласился бы поехать с ним?
Вэй Усянь:
— Ерунда! Он бы согласился.
Цзян Чэн:
— Да очнись ты, Лань Ванцзи крикнул тебе убираться, ты разве не слышал? Или забыл уже?
Вэй Усянь:
— Что бы ты понимал! Да, он сказал мне убираться, но я-то знаю, что в душе он наверняка хотел отправиться со мной в Юньмэн. Очень хотел.
Цзян Чэн:
— Я каждый день задаюсь только одним вопросом: ну откуда в тебе столько самоуверенности?
Вэй Усянь:
— Хватит уже думать об этом. Столько лет не можешь найти ответ на один и тот же вопрос, на твоём месте я бы давно сдался.
Цзян Чэн покачал головой и уже собирался бросить в Вэй Усяня кожурой от арбуза, как вдруг послышался грозный стук шагов, который приблизился с молниеносной скоростью, а следом раздался женский голос, от которого юношей пробрало холодом:
— А я всё думала, куда они попрятались! Так и знала…
Юноши моментально переменились в лице и повыскакивали из зала, как раз вовремя, чтобы увидеть на другом конце длинной веранды повернувшую из-за угла Госпожу Юй. Подол её пурпурного платья красиво развевался по полу, однако от женщины исходила угрожающая аура, а глаза горели поистине пугающей злостью. При виде молодых парней, чьи оголённые плечи и ноги являли собой грубое нарушение правил приличия и верх вульгарности, лицо Госпожи Юй от гнева исказилось, прекрасные тонкие брови поднялись так высоко, что, казалось, вот-вот взлетят птицами.
Юноши поняли — дело плохо. Душа ушла в пятки, они сорвались с места и дали дёру. Увидев это, Госпожа Юй наконец пришла в себя и разразилась гневным криком:
— Цзян Чэн! Немедленно оденься! На кого ты, чёрт побери, похож! Голый как дикарь! А если тебя кто-то увидит, что мне делать с таким позором?
Одежда Цзян Чэна была повязана у него на поясе. Услышав ругань матери, он впопыхах надел всё разом как попало. Госпожа Юй тем временем продолжала браниться:
— А вы? Разве не видите, что здесь А-Ли? Кучка мелких негодников, разделись перед девушкой, совсем стыд потеряли? Кто вас надоумил?
Конечно, даже думать не приходилось, чтобы понять, чья это была идея. Поэтому следующей фразой Госпожи Юй по обыкновению прозвучало:
— Вэй Ин! Тебе жить надоело, как я посмотрю?
Вэй Усянь громко ответил:
— Простите! Я не знал, что шицзе придёт… Я прямо сейчас побегу за одеждой!
Госпожа Юй разгневалась ещё больше:
— Ты ещё и сбежать вздумал? А ну вернись и встань на колени! — с такими словами она достала кнут.
Вэй Усянь только и успел почувствовать, как спину обожгло болью, громко вскрикнул и едва не покатился по земле от удара. Госпожа Юй вдруг услышала чей-то тихий голос рядом с собой:
— Матушка, хотите отведать арбуз?..
Госпожа Юй едва не подскочила от неожиданности, когда Цзян Яньли вдруг появилась рядом, и секундного замешательства «мелким негодникам» хватило, чтобы бесследно испариться с веранды. В гневе женщина развернулась к дочери и ущипнула её за щёку.
— Отведать… только и думаешь, что о еде!
От щипка у Цзян Яньли из глаз выкатилась слезинка, девушка тихонько произнесла:
— Матушка, А-Сянь и остальные прятались здесь от жары, я сама пришла искать их, они тут ни при чём… Вы… вы отведаете арбуз? Не знаю, кто его принёс, но он очень сладкий. Летом арбуз спасёт от жары и внутреннего огня, такой сладкий и сочный… Я вам порежу…
Чем больше госпожа Юй думала о своих непутёвых детях, тем сильнее сердилась. Кроме того, день выдался жаркий, её мучила жажда, и слова дочери пробудили желание отведать арбуз. Поэтому… она рассердилась ещё больше.
Тем временем юноши, с таким трудом сбежав из Пристани Лотоса, бросились к причалу и запрыгнули в маленькую лодку. И лишь спустя долгое время, убедившись, что за ними нет погони, Вэй Усянь наконец успокоился. Он пару раз с усилием налёг на вёсла, но почувствовал, что спина до сих пор болит, и бросил вёсла другому. А сам уселся в лодке, потёр горящую огнём спину и произнёс:
— Несправедливость средь бела дня! Давайте поговорим начистоту. Ясно ведь, что никто из вас не был одет, почему отругали меня одного и избили тоже только меня?
Цзян Чэн бросил:
— Наверняка потому, что только на тебя без одежды больно смотреть!
Вэй Усянь уставился на него, потом вдруг подскочил и прыгнул в воду. Остальные, будто повинуясь сигналу, попрыгали следом. Спустя мгновение в лодке остался один Цзян Чэн.
Тому произошедшее показалось подозрительным, юноша крикнул: