Магистр Жак де Моле
Шрифт:
Как можно поклоняться кресту, этому орудию пыток, которому поклоняются все христиане? Нельзя убивать живое существо с теплой кровью. Принес ли ты, брат мой, ещё одно доказательство христианских заблуждений?
– обратился проповедник к Ногаре.
– Принес!
– коротко ответил легат и вышел вперед.
– В этом мешке находится раздавленная голова христианина. Чем она может отличаться от головы Иоанна Крестителя? Ничем. На моих глазах в одно мгновение её превратили в нечто непотребное. Вот он знак того, как их Бог управляет миром. Христиане говорят о любви, а сами топчут друг друга, ибо души их несвободны и подчинены власти материи.
– Покажи всем это истинное творение "Князя мира сего".
Когда Ногаре достал из кожаного мешка расплющенную голову, собравшиеся ахнули в один голос. Прошло ещё какое-то время, и проповедник продолжил.
– Мы собрались сюда, братья и сестры, чтобы совершить акт Любви, чтобы надругаться над тем, что так дорого ненавистным христианам. Они говорят об изнурении плоти, бичуют себя, соблюдают посты, но при этом убивают друг друга, топчут ногами ближних своих и придаются излишествам как только им позволяет церковь. Мы же едим рыбу, лягушек и змей, едим лишь плоды дерев и травы, изнуряя плоть нашу не на словах, а на деле, изнуряем без устали это вместилище зла до такой степени, чтобы душа уже не захотела оставаться в этом мире. В момент смерти она воспарит к светлому Богу и познает истинную Любовь.
Христиане говорят о браке и семейных узах. Тем самым они ещё больше приковывают душу к Земле. Мы же отрицаем брак. Отрицаем земную любовь и говорим только о любви небесной. Надо изнурять плоть, давая похоти выйти наружу, но при этом, возлюбленные братья и сестры мои, никаких обязательств по отношению к друг другу. Пусть похоть, эта мерзкая часть тела и материи, выходит наружу. Главное, не придавать ей никакого значения и не думать о браке и любви. Наши "совершенные" уже открыли способ, как избавляться от нежелательного плода. Так наденем черные повязки, задуем свечи и дадим похоти выйти из нас свободным потоком, дабы плоть не имела уже такой власти над нами!"
И с этими совами проповедника каждый из собравшихся достал черную повязку. Два служителя задули все светильники и надели повязки. Затем проповедник произнес искупительную молитву, обращенную к богу Любви и Света, после чего началась оргия.
Однако Ногаре, как один из "совершенных", не стал подчиняться общему правилу. Как только началась оргия, он тайно зажег свечу и стал наслаждаться видом извивающихся в оргазме человеческих тел. Рядом с ним стоял и проповедник. Наконец они не выдержали и набросились на одну из девиц лет семнадцати с повязкой на глазах.
– Постойте, - остановил своего брата по вере Ногаре и шепотом добавил, - давайте послужим Богу Любви и Света вместе. Покуда Вы с усердием будете орошать передние части этой прекрасной девушки, я, как мне кажется, способен воскурить фимиам противоположному Богу, давайте-ка разделим её между нами.
Предложение было принято, и месса катаров завершилась подобающим образом.
После оргии обессиленный Ногаре с трудом добрался до своего дома. Отослав слуг, он заперся у себя в спальне, лег в тяжелых сапогах прямо на постель и тупо уставился на огромный полог, расшитый в виде причудливого восточного орнамента. Этот орнамент по странной ассоциации вновь напомнил ему о крестовых походах и о том, что его повелитель, король Франции, Филипп Красивый, является внуком одного из самых знаменитых крестоносцев, причисленных к тому же к лику Святых.
Делом всей своей жизни Ногаре считал борьбу с христианством, с той силой, которая так безжалостно уничтожила всех его предков, живущих некогда в славной и независимой стране, носящей название Лангедок.
Еще в самом начале XIII века Лангедок не принадлежал Франции и считался независимой землей, чей язык, культура и политические институты были ближе по своему происхождению и структуре Испании, королевству Леона, Арагона и Кастилии, чем северным провинциям Франции. Этими землями спокон веку управляли знатные феодалы города Тулузы. Под покровительством графов Тулузских на территории Лангедока процветала культура, которая оставила далеко позади весь остальной христианский мир за исключением, может быть Византии.
В отличие от северных земель в Лангедоке царствовала религиозная терпимость и поощрялись всевозможные философские повести истины. Поэзия трубадуров, само понятие куртуазности так же были родом из этих мест. Греческий, арабский и древнегреческий языки изучались повсюду. В городах Люнеле и Нарбонне были созданы специальные школы по изучению каббалы, древнейшего эзотерического учения иудеев. Графы Тулузские, равно как и другие князья и правители Лнгедока, были не только грамотными, но и начитанными людьми, что никак нельзя было сказать о северных феодалах, многие из которых не могли даже толком расписаться.
Истина Востока через многие торговые пути приходила на Юг Франции.
Католическая церковь в это время переживала не самый лучший период свой в землях, попавших под сильное влияние восточной мудрости. Здесь были церкви, в которых мессы не служились около тридцати лет. Многие местные священники открыто пренебрегали своими приходами и занимались торговлей и скупкой земельной собственности. Так, один из архиепископов Нарбонны ни разу не посетил свою епархию, зато торговлей занимался весьма успешно.
XII и самое начало XIII века многие историки назовут проторенессансом, потому что только в эпоху Возрождения Западная Европа сможет ещё раз пережить подобный подъем.
Но продолжаться такое вольность нравов да ещё в эпоху средневековья не могла долго. Северные феодалы уже давно с завистью и ненавистью поглядывали на роскошь и процветание своих южных соседей. Католическая церковь, в свою очередь, и папский престол, прежде всего, имели свои причины ненавидеть Лангедок со всеми его вольностями. Прежде всего потому, что там давался пример неповиновения, нарушалась строжайшая система, которая устанавливалась веками.
Конечно, далеко не все в Западной Европе понимали сложную догматику катаров и альбигойцев, да многие и не стремились к этому. Им было достаточно осознать, что Сатана для них - не враг, а владыка и помощник в затеваемых ими преступлениях. Тайно исповедовал альбигойскую ересь император Генрих IV, враг папы Георгия VII. А простодушный Ричард Львиное Сердце откровенно заявлял, что все члены дома Плантагенетов пришли от дьявола и вернутся к дьяволу.
И ведь эту доктрину, упразднявшую совесть, исповедовали в XII веке не только короли, но и священники, ткачи, рыцари, крестьяне, нищие, ученые законоведы и безграмотные бродячие монахи.