Магия и пули

Дроздов Анатолий Федорович

– По какой причине недостаток? – спросил царь.

– Ассигнований выделяли мало, хоть мы просили.

– Владимир Николаевич? – посмотрел Георгий на министра финансов.

– Бюджет сверстан хоть и с профицитом, но довольно незначительным, – ответил тот. – Удовлетворить запросы военного министерства мы не в состоянии.

– Можно взять заем у той же Франции, – продолжил Сухомлинов. – Сомневаюсь, что откажут.

– Военный заем насторожит Германию, – сказал министр иностранных дел. – От нас потребуют объяснений, вплоть до ультиматума.

– Мы

не станем покупать у Франции оружие, – отпарировал военный министр. – Металлорежущие станки, оборудование для производства взрывчатки и пороха. Оно двойного назначения, можно заявить, что развиваем собственную химическую промышленность. А еще купим грузовики для перевозки войск и боеприпасов. В этом тоже нас не обвинить – России с ее огромными просторами нужен транспорт. Немцы, может, не поверят, но сказать им будет нечего. Их в Европе не поймут.

– Кредиты нужно отдавать, – сказал министр финансов. – Выплаты по ним тяжелым бременем лягут на экономику империи.

– В случае поражения в войне, нас принудят к репарациям, – возразил Сухомлинов. – И они встанут нам куда дороже, чем французский заем.

– Владимир Николаевич, – Георгий посмотрел на министра финансов. – Проработайте вопрос о займе. Сумму согласуйте с военным министерством.

– Значит, война неизбежна? – спросил министр.

– Нам не оставили выбора, – ответил царь. – Хотим мы или нет, войны не избежать. Германия готовится, и мы не должны отстать. Николай Петрович, – посмотрел на начальника Главного штаба. – Сообщите нам о ваших планах.

– В случае объявления войны Германией, Главный штаб предполагает следующие действия, – начал генерал Михневич. – Силою двух армий нанести стремительный удар по Кенигсбергу. Захватив город и покончив с сопротивлением, армии развернутся и ударят во фланг центральной германской группировки, которую в то время будут сдерживать в Белоруссии. Одновременно нанесет удар Южный фронт российской армии. Его цель – разгромить и заставить выйти из войны Австро-Венгрию. Справившись с задачей, войска повернут на север и ударят в южный фланг германских войск, поставив их в сложное положение. Германия запросит мира. Это если в двух словах. План Главным штабом проработан досконально и признан вполне осуществимым. Но понадобится помощь от союзников. Они должны тоже начать наступление. Это отвлечет значительную часть германских войск с наших рубежей.

– А союзники ударят? – спросил внезапно Сухомлинов.

– У нас с ними договор, – поспешил министр иностранных дел. – В случае нападения на Россию они вступят в войну с Германией.

– Объявить ее они объявят, – не сдался Сухомлинов. – А вот пойдут ли в наступление? Для чего французы строили линию Мессими? Не затем ли, чтоб за ней сидеть? У французского Генерального штаба разработаны планы наступления? Они собираются их выполнять? Что об этом нам известно?

– К чему это ваше выступление, Владимир Александрович? – нахмурился царь. – Что хотите сказать?

– Точно так же, как мы собираемся вывести из войны Австро-Венгрию, германцы могут пожелать сделать

это с Россией. Пока союзники будут думать, что предпринять, навалятся на нас со всей мощью. А у нас войск на западном направлении недостаточно, подготовленных линий обороны нет. Мы не устоим.

– Что вы предлагаете? – спросил Георгий.

– Начать строить рубежи обороны. Объявить скрытную мобилизацию и перебросить в западные округа дополнительно несколько армий. Вооружить их и снабдить всем необходимым. Нам нужно выдержать первый удар, а потом будем думать о наступлении. Рано или поздно, но союзники подключатся.

– Это противоречит концепции маневренной войны, – возразил начальник Главного штаба. – А она ожидается таковой.

– Сколько Германия может бросить против нас штыков и сабель? – спросил Сухомлинов.

– Миллионов пять, – ответил генерал. – Если оголит западный фронт.

– Вы планируете разгромить пять миллионов в маневренной войне, да еще в короткий срок? – хмыкнул Сухомлинов. – В 1812 году Наполеон пришел в Россию с шестисоттысячной армией. Нам понадобилось более трех месяцев, чтобы справиться с врагом. У германцев будет против этого вдесятеро, да еще с тяжелыми пушками и пулеметами. Как их сходу победить? Я иллюзий не питаю. Как бы предстоящая война не продлилась годы. Вот к такой и следует готовиться.

– Николай Петрович, – обратился царь к Михневичу. – Каковы данные разведки? Готова ли Германия к войне?

– После инцидента на границе она ускорила подготовку, – ответил генерал. – Не скажу, что полностью уверен, но военных действий следует ожидать к началу лета.

– Примем на основу эту дату, – сказал Георгий. – Жду от вас соображений как нам отразить противника. Если он не нападет, что же, мы скажем: «Слава Богу!» Если все ж случится, то должны быть готовы. Каждый здесь присутствующий должен мне представить планы своих ведомств. Сделать это нужно, не затягивая. До свиданья, господа!

Царь встал и покинул зал для заседаний. Министры проводили его взглядами и стали собираться. К Сухомлинову подошел Михневич.

– Что на вас нашло, Владимир Александрович? – произнес с укором. – Отчего вдруг поменяли прежние воззрения? Вот откуда взяли про окопную войну? Не могу представить, чтоб Германия вдруг решилась бросить силы против нас. Главный враг для них французы.

– Много размышлял, Николай Петрович, – ответил Сухомлинов. – Совещался с умными людьми. И они сказали, что такое может и случиться. Нужно быть к нему готовыми.

– Что ж, потрудимся, – сказал Михневич. – Проработаем в деталях. До свидания, Владимир Александрович!

– До свидания, – ответил Сухомлинов.

Покидая зал для совещаний, он не мог сказать, зачем затеял этот спор с коллегами. И уж никогда бы не признался, что причиной стал тот странный разговор с Юсуповым.

[1] ГАУ – Главное артиллерийское управление.

[2] Генерал-майор М.И. Шишкевич в то время возглавлял Воздухоплавательную часть Главного управления Генштаба России.