Магия тени
Шрифт:
Тахар задвинул таз под столик и взялся за ступку. Долго и старательно мельчил содержимое в чаше, и Оль уже подумал, что Тахар отмолчится, но тот все-таки заговорил:
— Мы всегда так жили, с двенадцати лет, с первого путешествия в Мир. Все эти годы мы были больше там, чем здесь. И всегда — больше друг с другом, чем с прочими. Мы это выбрали, решили так, понимаешь? Мы можем уходить в Миры на много дней, и не сказать, чтобы нам так уж хотелось проходить через портал обратно.
Ему не обязательно было что-то объяснять. Оль все понял еще в тот вздох, как узнал, что Тахар сумел использовать
— Свихнутые вы какие-то, — бросил Оль. — Взрослые люди, а живете, как дети.
— Быть может, и свихнутые, — с непонятной усталостью согласился Тахар. — Только заметь, мы никому своего счастья не навязываем. Зато все вокруг стремятся побыстрее донести до нас свои ценные мнения.
Оль смутился, отвернулся, принялся раскладывать побеги бегунчика на деревянной досочке.
— Ну положим. Только ж разве может быть, чтоб людей ничего не держало в мире, где они всю жизнь прожили?
— Не может. — Тахар помолчал, подбирая слова. — Всех нас что-нибудь да держит. Только, знаешь, с каждым годом все меньше. С каждым годом все больше народу нас не одобряет и постоянно напоминает, что мы чокнутые. Ну, наверное, они правы, только у нас иначе не получается. И мы не понимаем, отчего должны хотеть, чтобы получалось иначе. Вот скажи, чего такого интересного мы лишаем себя, а? Ты можешь представить, чтоб Алера напялила платье, стала варить мужу кашу и на том успокоилась?
— Не могу, — согласился Оль. — Только, быть может, стоило бы? Жизнь — она не только про интерес, а еще и про полезность. А чего полезного делают твои друзья кроме того, что носятся по Мирам, как подлетки беспутные?
На вздох губы Тахара сжались в нитку, и гласник ощутил себя неблагодарной скотиной. Ничего они не делают полезного, ну да! А как насчет того, что эти трое таскаются за тобой хвостами? Быть может, только благодаря им тебе, балда тугодумная, ничего не свалилось на голову на пустынной улочке Мошука или не прикончило на тракте!
Понять бы, что ими двигало, когда они взяли Оля под свои крылья. Приязнь к нему? Мысль о его сродстве с Тахаром, который, сложись судьба иначе, тоже мог стать гласником в каком-нибудь городе? Забота Тахара об Умме, которая тревожилась за своего школьного друга? Но Оль видел, что никто из троих не тяготится взятой на себя ролью опекатора и относится к ней серьезно — значит, это было их общее решение, а не уступка одному из друзей. Значит, все трое посчитали такой порядок вещей нужным и правильным.
Оль не понял, догадался ли Тахар о его мыслях,— вернее всего, да, уж больно хитрым был быстрый взгляд его темных глаз. Но вслух он сказал совсем другое:
— Вообще-то Элай мастерит неплохие луки. Только не продает дальше Эллора, в Ортае мало кто пользуется луками. Еще он самострелы умеет делать, но простенькие. Их не продает совсем, потому
— Ну положим, он не бесполезен, — охотно признал Оль, торопясь загладить свою нечаянную грубость. — А вот Алере не помешало бы это самое… каши варить.
Тут же гласник чуть было не ляпнул, что не возражал бы, чтоб Алера именно ему варила каши, и сам удивился своему нахальству.
— Аль еще полезнее Элая. — Тахар выпрямился и посмотрел на Оля сердито. — Она умеет Кристаллы сращивать, очень здорово с ними справляется. Ты быстро судить бросаешься, попробовал бы сначала разобраться, а?
Оль проглотил этот справедливый укор, но не смог не возмутиться по поводу камней:
— Как вы можете использовать Кристаллы теперь, а? Ведь уже известно, что это демоновы происки, что нельзя было тащить их из Миров…
— Так они уже притащены. Если Аль не будет их сращивать, если даже мы их выбросим в колодец — они что, перестанут работать?
— Не перестанут.
— Ну так чего ты хочешь?
Оль смутился. И правда — чего сделаешь, если вредоносная зараза уже здесь, хоть ты трогай ее, хоть не трогай — действие одно и то же. Но противно ведь!
— Эй, — осенило вдруг гласника, — так, быть может, собрать Кристаллы в кучу да затолкать обратно в Миры? Ну хоть сколько получится?
Тахар аж поперхнулся:
— Ты представляешь, сколько их натащили оттуда за сто лет? Даже если мы под корень вычистим от камней весь Мошук и Лирму — так это даже не мелкие брызги, это просто ничто! К тому же, даже если полностью убрать их из всего Идориса — уже ничего не поменяется.
— И все-таки, — упорствовал Оль, — все-таки вы могли бы взять сколько получится камней и унести их отсюда обратно в Миры.
— Может, для надежности сходить к тамошним горам и бросить Кристаллы в жерло вулкана?
— Может быть, — осторожно согласился Оль. — Что такое жерло вулкана?
— Понятия не имею, — признался Тахар. — Дефара иногда так шутит.
Некоторое время маги молчали. Было слышно, как за стеной Кальен громко спорит с Эдфуром. Точно, с Эдфуром, его рыкающий говор ни с чем не спутать. Мавка все косилась на стену, за которой спорили, и сердито взрыкивала вслед за гномом.
— Да нет на твоем роду никакой порчи! — почти кричал Кальен. — Просто у гномов наклонность к старческому полоумию!
— Я те дам наклонность! — кипятился Эдфур. — Я те дам полоумие! Не было у дядьки никакой наклонности, пока я тя в дом не впустил! Чем тещу напоил, сволота? Она теперь мне весь дом перезаразит этой безмозглостью!
Ответа Кальена маги не услышали, но чуть погодя хлопнула входная дверь, а Мавка, еще немного поворчав, успокоенно опустила голову на лапы.
Олю отчего-то настырно лезла в голову мысль про Алеру в красивом платье и про кашу, которую она не будет варить. А если будет — то никак не ему, не Олю.
Странно, что до сих пор у нее с эльфом ничего не вышло. Странно, что они добровольно отказались от всего, что могло бы быть, ради… чего? Бесконечного безответственного детства?
— Я не могу сообразить, как вы живете, уперевшись в эти Миры, — признал Оль. — А как дом? Как родня?