Магнит
Шрифт:
Я присела на диван. И тут она обратила на меня внимание.
— Сидни, милая, почему ты не в школе? — удивилась она своим приторным голоском.
— Голова закружилась, — соврала я. Хотя было ли это полноценным враньём?
— Детка, ты же выпила таблетку, правда?
— Конечно. Сейчас уже всё в порядке. Я думаю, мне стоит отвлечься.
Она улыбнулась. Тепло, по-матерински, что было как-то… внезапно.
— Может, мы посмотрим фильм?
— Нет, мам. Я хотела сходить в бассейн. Давно там не была.
— Ты
— Всё в порядке, правда. Так будет только лучше.
Мне правда хотелось в бассейн. С детства я обожала воду. Она словно смывала все мои негативные эмоции.
С водой было спокойно. И пока все её боялись, я точно знала, что она меня не тронет. Потому что я умею с ней обращаться.
— Береги себя, милая, — растянув губы в улыбке, сказала мама. Я подвинулась и крепко её обняла. В такие моменты я была рада, что была её дочерью. Её, а не чьей-то ещё.
— А, кстати, от дяди Ричарда никаких новостей так и нет, — спохватившись, сообщила она. А я полуобиженно поджала губу.
Ричард Грин жил в Нью-Йорке и был маминым младшим братом. Последний раз мы виделись, когда я была совсем маленькая. Потом переговаривались через Skype. Кем он работает, мы так и не понимали. Но на улице он не спал, что уже было похвально.
Но постепенно мы всё реже и реже выходили на связь. А теперь от него и вовсе ничего не было слышно. И это не могло маму не расстраивать.
А у меня в голове промелькнула лишь одна мысль: что, если Ричард пытается нам дозвониться, но не может? Что, если связь с Тэррифилдом попросту оборвана?
Не хотелось об этом думать.
Потому что это создавало ощущение, словно ты — изолирован, ты — под гигантским куполом. А у Стивена Кинга в его романе всё не шибко хорошо было.
Как и у нас.
— Я люблю тебя, ма, — проговорила я и тоже улыбнулась. А сама почувствовала, как на глазах выступили непрошеные слёзы.
Я вернулась в свою комнату, закинула в сумку свой любимый купальник, в котором ходила в бассейн, и вышла. Я была готова прыгнуть в объятия стихии, которая меня словно бы понимала. Которую понимала я. С которой мы были дружны.
Я ждала этой встречи. Потому что там я должна была обрести покой.
***
Людно не было. Я проверила телефон на наличие каких-нибудь сообщений или новостей и убрала его в шкафчик вместе с повседневной одеждой.
В бассейне плавало лишь несколько человек. Они бурно переговаривались о чём-то, а потом выделывали кульбиты, выпендриваясь друг перед другом. Им было лет за двадцать, а то и за двадцать пять. И им было весело.
Мне — нет.
Мне было тошно на них смотреть. Они были счастливы. У них никого не убили. Они не видели столько смертей, никого не убивали, наверняка, сами. Не видели столько крови.
Они не участвовали в этом всём.
А мы — да.
Я скинула резиновые тапки, но в воду не полезла. Уселась и стала болтать в ней ногами. Закрыла глаза.
Я представила, что я — на берегу моря. Ветер приятно обдувает кожу, волны налегают на песок и размывают его. Характерный шум воды прерывают крики чаек, витающих в небе. Кто-то прыгнул в воду с плеском и поплыл. На этом ком-то — нарукавники. Этот кто-то — ребёнок. Для которого ещё пока весь мир — одна сплошная загадка.
Смех и гомон оборвали мои мысли. Это были всё те же люди. Аж блевать хотелось, смотря на них. На их фальшивые улыбки и показное счастье.
Или же то не была фальшивка?
Слишком сложно разобраться.
Вскоре они выплыли, отряхнулись и пошли в сторону раздевалки. И их голоса стихли.
Я осталась одна.
В наступившей тишине вновь был слышен тот же свист, что ранее в туалете. И от этого становилось не по себе.
Тишина ещё и звенела и похрустывала. Словно в ней были какие-то помехи.
Свет мигал.
По воде шла едва заметная рябь.
И всё вызывало какое-то сомнение. Подозрение.
Мне вдруг стало страшно. Как будто бы я была глупой маленькой девочкой, боявшейся оставаться одной в темноте.
И тут я услышала тихий крик.
— Помогите! — сдавленно кричал кто-то. — Кто-нибудь, пожалуйста!
Я огляделась по сторонам. Никого не было. А стоны продолжались. Кто-то ныл, словно его… разрезали на части? Пытались убить?
Но здесь было пусто. И никого не было. Неужто то были игры моей головы?
И я опустила взгляд на воду.
И моё сердце замерло.
Я увидела свою маму. Она была там, под водой. И она тонула. Я видела её лицо, полное ужаса, и взывающее ко мне. Но это было невозможно! Она ведь была дома! Что же тогда…
Ни секунды не раздумывая, я бросилась туда. Задержала дыхание. Раз, два, три…
Я поплыла. Отчаянно гребла руками. И казалось, я была не в бассейне, а в море. В океане. Пресном, правда.
Я помотала головой в поиске матери. А крики давно замолкли.
И моей мамы здесь не была.
Мной овладела паника. Я забыла, что это значит — выплывать на поверхность. Эта поверхность казалась такой далёкой. А в нос, рот, глаза, уши уже забивалась вода. Я зажмурилась и завелась немым криком, прижав ладони к ушам. Зарывшись пальцами в свои светлые волосы, так красиво развевающимися под водой.
Неужели это и был мой момент смерти? Неужели так Хейли решила меня устранить?
У меня не было сил выбраться из воды. Сопротивляться ей. Она словно тянула меня вниз, на дно.
Я доверяла ей, а она предала меня, продавшись этому чёртовому проклятию. Теперь, похоже, я не могла доверять уже никому.
И я оглохла. По крайней мере, ничего не слышала. Не видела. Не ощущала.
Я просто таяла. Исчезала.
Меня начинало не быть. И кроме этого я уже ничего не ощущала.
***