Маковый венец
Шрифт:
Он ничего не смыслил в дирижаблях, но, не имея возможности сойти, вынужденно запомнил некоторые названия частей «Этель». Кабелями управления назывались тросы, которые крепились к баллону с газом, а благодаря газу они оставались на плаву. Это был предел его познаний.
Рехт тихо заскулил, и Нильс с трудом поборол желание дать ему хорошую оплеуху. Кто хочет жить, пусть остается на земле! Механики принялись дергать какие-то рычаги и рубильники на приборной доске, пихая друг друга и сопя.
Луковка окинула спутников немигающим взглядом. Привычка смотреть на всех ящерицей появилась у нее после смерти брата и Чайки.
– Если прострелят баллон, мы сгорим за минуту, я правильно понимаю?
– Надо отстреливаться, – дернул подбородком Нильс. – Эта бандура умеет стрелять?
– Всю артиллерию с нее сняли, но…
– Никаких «но», – отрезала Луиза. – Мы пролетаем над землями Кантабрии, и, судя по всему, нарушили какой-то закон. Если откроем ответный огонь, то только спровоцируем пограничные войска, и тогда от нас даже пепла не останется. Мы будем прыгать. Сейчас.
От этих слов желудок Нильса рванул к горлу.
Там, под ними, под железным брюхом раненого дирижабля, были бессчетные метры, бессчетное количество секунд в агонии падения. Бандит сглотнул горькую от желчи и соленую от крови слюну.
– Ты рехнулась?!
– Мы не умрем, – пояснила Луиза. – У Братьев есть спасательные крылья, мы полетим на них до земли. Доставайте их. Быстро!
Рехт передал управление Линксу и заковылял по наклонному полу к ящикам с припасами. Еще один снаряд промчался мимо, треск рвущихся металлических жил стал нестерпим для ушей.
Пока Нильс жмурился от скрежета, Луиза всучила ему увесистый полотняный сверток.
– Как это делается? – звенящим голосом спросила она у механиков. – Я видела только чертежи!
– Так, продеваем руки под ремни, вот здесь. Теперь пряжку на животе. Туже затягивай, туже! Предплечья в эти петли. Готово!
– Как раскрывать крылья?
– В полете досчитай до десяти и дерни вот здесь. Все видели? – уточнил Рехт, стушевавшись при виде перекошенного лица Нильса.
Сил хватило только на то, чтобы не обругать всю троицу до седьмого колена и наклонить сведенную судорогой шею.
Как Братья открывали дверь, он видел смутно: в лицо ударила волна воздуха такой силы, что Нильс захлебнулся, закашлялся и закрыл глаза локтем. Дирижабль снова тряхнуло – видимо, треклятый кабель все же оборвался. Он почувствовал хватку тонких пальцев на плече и обернулся. Луковка все так же прожигала его взглядом бледно-голубых сумасшедших глаз, зрачки были маленькими, как игольное ушко.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь! – проскрипел он.
Братья прыгнули первыми, на долю секунды он увидел две изломанные в воздухе фигуры.
Луиза ответила, но Нильс не услышал слов. Однако он сумел прочесть по губам:
– Не знаю, верю.
С этими словами она толкнула бандита в спину.
Через десять с половиной секунд он дернул за шнур, и лопатки рванулись вверх, выворачиваясь белыми крыльями.
Братьев она нашла первыми. Линкс и Рехт исхитрились в полете взяться за руки, и она проследила их сдвоенный полет до излучины мелкой речушки, на берегу которой стояла допотопная мельница с лопастями, выкрашенными в синий цвет. Эти лопасти хорошо были видны издалека. Приземлившись первыми, инженеры отследили траекторию остальных. Потому они уже спешили навстречу Луизе, когда она шла, не сводя глаз с синей мельницы и припадая на ушибленную ногу.
– Куда упал Нильс? – первым делом спросила она.
Братья повели ее в сторону леса, куда унесло бандита. На то, чтобы до него добраться, у них ушло больше часа, хотя в небе это были считанные секунды. Как только деревья перестали сливаться в одну зелено-коричневую полосу, они разглядели белесое полотно спасательных крыльев, распростертое на пышных кронах. Луиза перешла на бег, несмотря на хромоту. Линкс и Рехт едва за ней поспевали.
Нильса обнаружили болтающимся в шести метрах над землей. Казалось, он спал.
– Нильс! – крикнула Луиза. – Нильс!
Тот открыл глаза и завопил, дергаясь, точно зверь в силках.
– Мать вашу, снимите меня отсюда!
Луиза приказала Братьям натянуть одно спасательное полотно над землей, и сама ухватилась за его край.
– Режь веревки! – велела она бандиту.
Нильс красочно описал, где и при каких обстоятельствах он видел Луизу, Братьев и всю их родню.
Лу вздохнула и выложила последний козырь:
– Ты боишься высоты? Вот уж никогда бы не подумала…
Вскоре Нильс уже стоял на земле, костеря науку и ее «поганых выкормышей». Пусть говорит, что хочет. Главное они живы и…
– Нильс, мы дома.
Еды у них не оказалось – все сгинуло вместе с «Этель». По словам Братьев, бедняжка все же загорелась в воздухе и рухнула где-то в полях в нескольких километрах от места, откуда в них стреляли.
Луиза в мужской одежде и Нильс с его железным оскалом и косами воина привлекли бы к путешественникам лишнее внимание. Так что было решено отправить в ближайшую деревню Братьев – купить припасов и разведать обстановку.
Крылья спрятали в лесу, укрыв их слоем гнилых листьев и земли.
Двигались быстро, голод только подстегивал их. Когда начало смеркаться, Луковка и бандит засели за небольшим холмом, откуда видны были черепичные крыши и дым из труб. Ветерок доносил до них запахи готовящейся пищи – тушеной капусты, толстых сосисок в хрустящей шкурке и вареного картофеля. Образы кушаний перед внутренним взором Луизы были так ярки, что ей уже мерещился вкус. Нильс развалился на молодом клевере, продолжая ворчать. На девушку он не смотрел. Видимо, злился за шпильку о страхе высоты.