Максимальное благоприятствование
Шрифт:
Обернувшись, с обалдевшему Ворошилову:
— Согласитесь, Маршал: «гужбаты» [68] , обозы ваших «перманентных дивизий», состоящие из «моторных телег» — будут смотреться намного лучше!
— Хм, гкхм…, — тот не знал, что и ответить, — почему бы не попробовать?! Вот только грузоподъёмность надо бы увеличить… Ведь, даже русская гужевая обозная телега везла 50 пудов, а немецкий фургон — 100!
Пока Лихачёв переводил пуды в килограммы и тонны, тот увеличил размеры заказываемого «осетра»:
68
Военно-транспортные
— …Максимальной же грузоподъёмностью из гужевых повозок, обладал еврейский извозчичий омнибус: 350 пудов!
— Ээээ… Возможно, нам с Петюниным стоит разработать несколько видов моторных телег, различной грузоподъёмности и предназначения…
В зале, несколько ухи поели от такого разговора…
— Ну, вот — начали с «мотороллера», — кто-то, почти обиженно, — а закончили деревянной телегой с движком из чугунной батареи!
— Коллеги! Я с вами про концепт народного автомобиля — а не про какую-то конкретную конструкцию. Что получится, что будет наиболее экономически выгодным — на том и будем двигаться! Здесь, главная фишка в чём? Проект «Петюнина», можно реализовать очень быстро и, также — очень быстро, он сможет дать экономическую отдачу… Здесь, какого-то особо навороченного оборудования и высокой квалификации персонала не надо! Полученные от реализации средства, мы направим на следующий — более продвинутый проект. Возможно, получится такая «цепочка»: моторная телега Петюнина — мотороллер «Муравей» — мотоцикл «Урал» — внедорожный автомобиль «ЛуАЗ»… Естественно, все названия условные!
Сталин, недобро на Лихачёва глянул:
— «Ми с Пэтюниным…» Что за разговорчики, коллэга?! А кто нам «большое» автомобилестроение двигать будэт?! …Пюшкин?!
— Ах, да…
Лихачёв обратился к инициатору проекта с «Муравьём»:
— Коллега «Pblce-Hok»! А кем Вы были в «прошлой» жизни?
— Ну… Как Вам сказать? Я больше по общественно-профсоюзной линии…
— Понятно… Коллективом приходилось руководить?
— Ну… Как бы Вам… По молодости я был в пионерском лагере «Иртышские зори» пионервожатым…
— Нормально, пойдёт! А сейчас Вы кто?
Тот, достал и развернул документ:
— А вот тут написано «Рысёнок Станислав Георгиевич» — прикольная фамилия… Секретарь комсомольско-молодёжной организации города…
— Вообще, отлично! Короче, ищите этого самого изобретателя «деревянного автомобиля» — Петюнина, собирайте из пассионарной молодёжи своё КБ и вперёд — создавайте советский Детройт!
— Так у меня ж, технического образования нет, коллеги! — взмолился тот.
— Ничего! Кошкин Михаил Ильич — создатель лучшего в мире танка, тоже начинал с кондитерской промышленности!
— Вы это серьёзно?
— Ещё как, коллега! Где будете строить свой Детройт?
Подумав, будущий «русский Форд» ответил:
— В Павлодаре можно?
— …А это что за дыра? — сдвинув кепку, энергично зачесал в затылке Лихачёв.
— Это — моя Родина!
— Южнее Омска и немного восточнее грёбанного Экибастуза…, — подсказали из зала.
— Аааа… Извиняюсь, тогда… А как там насчёт коммуникаций, промышленности и кадров? Хотя бы железная дорога имеется и хорошо развитая кустарная промышленность?
— Не уверен, что в нынешнее время всё это уже есть… А, вообще-то — весьма индустриальный город! И ВУЗ соответствующий есть: так и называется — Индустриальный Институт…
Покашляв
— Я предлагаю какой-нибудь город в Нижегородской области: сырья валом и, имеется хорошо развитая ещё с царских времён кустарная и надомная промышленность. Конкретно, можно обосноваться на любом из девяти чугунолитейных и железоделательных заводов бывшей «империи Баташёвых»: из них только Выксунский да Вознесенский ждёт хоть какое-то будущее! Остальные уже или давно «встали» или «лежат на боку». Из плюшек: достаточно квалифицированное население, привычное к заводскому труду. Своя узкоколейная железная дорога — на конной тяге и, пристань на Волге. Из сырья — всё, что Вам только надо: дерево, чугун, железо…
— Спасибо, коллега! Как только — так сразу мы с Рысёнком, выезжаем на место для рекогносцировки. Думаю, к следующему лету, первые… А, как назовём, кстати?
— Прэдлагаю назвать вашу мототелегу «Емеля»…
— Ну, а что? Вполне годный брэнд!
Покрутив в руках знаменитую трубочку, Сталин обратился к Мозговеду:
— Коллэга Маленков! Поработайте с коллэгой Рысёнком и, внушите ему увэрэность в свои силы и запрограммируйте на успех. …Сможете?
— Легко!
После весьма продолжительно паузы, в ходе которой коллега Лихачёв осушил ещё один стакан остывшего чая, Сталин нетерпеливо спросил:
— Ну, больше никаких «сюрпризов» нэ будэт? Пэрейдём наконэц, к серьёзному автомобилестроению, коллэга?
— Почему же? У меня есть в запасе, ещё один «несерьёзный» план: об «фордализации» всей страны — в буквальном смысле этого слова!
У Вождя, аж глаз захлопал!
Подождав, когда веселье в зале стихнет, Лихачёв деловито продолжил:
— В начале тридцатых годов «реальной» истории — в разгар пресловутой «Великой депрессии», выброшенные на улицу рабочие и обнищавшие фермеры, оставляли где попало свои старые «Форды-Т» — из-за невозможности их содержать или продать по божеской цене. Генри Форд и, здесь решил навариться! Его торговые агенты скупали подержанные автомобили по 30 долларов любой фордовский автомобиль, при условии — если он только на ходу…
Никто ещё ничего не понял.
— …На специально построенном заводе, Форд организовал своего рода конвейер «наоборот»: в его начале — готовый автомобиль, а в конце — груды отдельных частей. Всего сто с небольшим рабочих, разбирали обесцененное старье — пропуская порядка 400 машин за две 8-ми часовые смены!
— Ох, ни чего себе! — раздались удивлённые выкрики, — подробности можно, коллега?
— Да, запросто! У Форда, после утилизации всё шло в ход… Из старой машины, первым делом сливалось горючее и масло и, отправлялось на склад ГСМ. Затем, снималось стекло, лампочки и так далее. Всё негодное стекло отправлялось на стекольный завод для переплавки, годное же — на склад запасных частей. Деревянные части отправлялись на завод соответствующей тары…
— …Из обивки сидений и салона извлекались вата и войлок: на продажу или на ветошь. Из дермантина обивки шили фартуки для кузнецов. Откручивались все болты и гайки — для использования повторно, резина в хорошем состоянии шла на продажу…
— Отовсюду, откуда возможно добывался «цветмет» — медь из проводов, латунь из тавотниц, бронза и баббит из подшипников… Всё, что оставалось от машины после этого — под пресс и в плавильную печь…
После всеобщих охов и ахов, Сталин сделав характерный жест трубкой, мечтательно сказал: