Мальчик и танк
Шрифт:
Соблюдать
I
Их было человек двадцать – крымских партизан. В обтрепанных телогрейках, обвешанные автоматами и гранатами, они стояли на горе среди скалистых уступов и жадно всматривались в узкую полоску морского берега. Там, далеко внизу, как одинокий старческий зуб, торчал разрушенный маяк.
Командир отряда – рослый, сутуловатый мужчина средних лет с косматой бородой, с висящими на груди, на веревочке, очками, отвел от глаз бинокль и, протянув его своему соседу, с улыбкой сказал:
– А ну-ка, Фёдоров, кто это там ходит?
Чернявый парень с круглыми голубыми глазами подкрутил на бинокле окуляры и уставился на берег.
– Вам кто нужен? – спросил он. – Тот, что длинноногий, как цапля, или пузатый?
– Нам оба, оба нужны! А может, ты их и по фамилии назовешь?
– Я у них фамилии не спрашиваю, – усмехнулся Фёдоров. – Без паспорта на тот свет отправляю.
– Вот и двоечку заработал! – наставительно сказал бородатый. – Врагов своих надо знать. – И, недовольно взяв у чернявого бинокль, протянул его другому партизану. – А ты что нам, Горегляд, ответишь?
Курносый хлопец в кепке набекрень долго вглядывался в стекла и наконец сказал:
– Тот, что цапля, – самая главная шишка в Севастополе – полковник Карл Эрхард, а пузатый – начальник укрепрайона – майор Харман!
– Молодец! Дай дневник, пятерку тебе! – похвалил хлопца бородатый и обернулся к партизанам: – Значит, так: берем Эрхарда у водопада. Запомните, живьем! Будем его обменивать на Бычко!
– А вы думаете, он еще жив? – с тревогой спросил Фёдоров.
– По последним сведениям – жив! – сказал Гаевой и снова взглянул в бинокль. – М-да… Идут эти голубчики и не чешутся… А ведь скоро десант!
II
– Я вас предупреждаю: русские готовят морской десант для высадки в вашем районе…
– Это кто, арестованный сообщил?
– От него ни слова не добьешься. Нам удалось расшифровать одну радиограмму…
Уже тронулась по весне первая зелень, и в прозрачных ручьях, перепрыгивающих через прибрежную гальку, на миллионы ослепительных искр рассыпалось добродушное теплое солнце.
Полковник Эрхард шагал по звенящей гальке вдоль береговых укреплений. Это был типичный немец – блондин, с неглубокой ямочкой на подбородке, высокий, тонконогий, в новенькой форме.
– …Наше положение в Крыму очень серьезное, – продолжал он, обращаясь вполголоса к идущему рядом с ним майору Харману. – Мы отрезаны. Единственная связь у нас с тылом только морем. Русские рвутся в Крым со стороны Перекопа и Керчи.
Пенный накат взлетал на песчаную полоску и, постепенно теряя свою силу, тонкой прозрачной пленкой подкатывал к сапогам.
Солдаты тянули колючую проволоку, рыли траншеи, перемешивали лопатами цементный раствор в ящиках и складывали из камней доты. Потные, осунувшиеся, изредка перебрасываясь какими-то фразами, они работали механически и безучастно.
– Неприятные сведения… – Харман на секунду остановился, судорожно сглотнул слюну. Толстое лицо его покрылось бисеринками пота. И вдруг, увидев курившего на камешке пожилого солдата со шрамом на щеке, он закричал: – Встать, каналья!..
Солдат проворно вскочил с камня и, пробормотав: «Простите, герр майор!» – ухватился за лопату.
Полковник Эрхард щелкнул портсигаром, протянул его Харману и прикурил сигаретку от зажигалки-пистолета.
– Успокойтесь, Харман, – сказал он. – Дело не так уж безнадежно, как может показаться на первый взгляд. На днях в Севастополь придет большой транспорт с оружием, и нам надлежит соответственно подготовиться к десанту русских.
– Герр полковник, мы уже много лет знаем друг друга… Можно вас доверительно спросить?
– Пожалуйста!
– Зачем нам нужен Крым?
– Предполагаю, что наша оборона Крыма – это борьба за границы Германии. Русские уже в Румынии. И когда они ворвутся в Германию, пощады не будет никому…
При слове «никому» Эрхард обернулся.
За ним шагал крепкий двенадцатилетний мальчуган с русой челкой на лбу в ладно скроенной офицерской форме, в портупее, с пистолетом на боку.
У Хармана по лицу скользнула искренняя улыбка, и он растроганно сказал:
– Боже, как он похож на свою мать. Глаза, рот…
Полковник сжал локоть Харману, и тот сразу умолк.
Но мальчик, игравший с набегающей волной, видно, почувствовал, что разговор зашел о нем, и приветливо кивнул взрослым.
Полковник подсунул свою ладонь под мышку и задорно крикнул:
– А ну-ка, Курт, начнем?
Мальчик моментально подскочил к отцу, который сразу повернулся к нему спиной, и чиркнул мизинцем по его ладони.
– Угадай, каким? – Он растопырил под отцовским носом все пять пальцев.
– Указательным!
– Нет, – засмеялся Курт. – Давай сначала.
Полковник с грустной нежностью посмотрел на сына и обнял его за плечи.
III
Они мчались по весенней горной дороге и снова играли в эту незамысловатую игру на пальцах.
Длинноносый «хорьх» с сафьяновой обивкой на сиденьях стремительно брал крутые повороты и подъемы. За ним неотступно следовал грузовик с автоматчиками.
Сидя рядом с шофером, полковник Эрхард мчался туда, куда указывали дорожные стрелки с надписью: «Sevastopol».