Мальчик со шпагой (сборник)
Шрифт:
– Вы все-таки выбирайте выражения.
– А что? Я неточно выразился?
– Воспитатель! – сказал Сыронисский.
Олег спросил у Серёжи:
– Никого из вас не задели?
– Никого, никого! – уверил Сыронисский. – Это они успели всем нагрубить. А мы к вашим воспитанничкам даже не подходили. Упаси господи! Себе дороже…
Олег усмехнулся:
– Вот именно.
Постукивая каблуками, вошел смуглый, похожий на кавказца, лейтенант и два милиционера. Не обращаясь ни к кому в отдельности,
– Что случилось?
Сыронисский подкатился к нему колобком.
– Домоуправление намерено проводить в помещении ремонт в соответствии с утвержденным графиком. А руководитель детского клуба всячески препятствует, настраивает ребят. Дело доходит до вооруженного сопротивления.
Насчет вооруженного сопротивления лейтенант пропустил мимо ушей. Слегка поморщился и спросил у Олега:
– Вы руководитель клуба?
– Да.
– Разве вопрос о ремонте с вами не согласован?
– Конечно, нет! Какой может быть ремонт в разгар занятий с ребятами! Речь идет не о ремонте. Они просто хотят вытряхнуть нас и устроить здесь бухгалтерию.
Лейтенант вопросительно повернулся к Сыронисскому. Тот поспешно сказал:
– Мы дали это помещение для клуба временно. По просьбе райкома комсомола. Но вопрос о бухгалтерии еще не решен окончательно. Пока мы собираемся просто ремонтировать.
Лейтенант окинул взглядом помещение.
– Если вопрос не решен, почему сюда вносят столы и шкафы?
Сыронисский слегка обиделся:
– Простите, это уж наше дело. Шкафы – для хранения кистей и красок. Столы – вместо стремянок для штукатуров.
– Чушь какая, – сказал Олег.
Ребята подошли к нему и встали сзади полукругом.
Только Митя остался на посту у дверей.
К лейтенанту подошел Стихотворов. Он заговорил негромко и доверительно:
– Видите ли, товарищ милиционер, у районного отдела народного образования к товарищу Московкину есть ряд вопросов. Мы полагали, что пусть домоуправление делает ремонт, а специальная комиссия в этих вопросах за данный отрезок времени разберется. Есть мнение, что товарищ Московкин…
Олег перебил:
– Это ваше личное мнение. А мнение комсомольских органов вы спрашивали?
– Но позвольте…
Лейтенант перебил Стихотворова:
– Простите, это не мое дело. Я хотел бы выяснить: согласован ли вопрос о ремонте с руководителем клуба?
Сыронисский внушительно сказал:
– Этот вопрос согласован с райисполкомом.
Лейтенант повернулся к Олегу:
– У вас есть телефон?
– Да.
– Позвоним председателю, выясним.
– Председатель в отпуске, – поспешно известил Сыронисский. – А заместитель на совещании. А этот вопрос я согласовывал с товарищем Подолякиным.
– Я не знаю никакого Подолякина, – сказал
– А я знаю, – со скрытым торжеством сказал Сыронисский. – И звонить ему незачем. Во-первых, он тоже на совещании, во-вторых, у меня есть график, им подписанный. С печатью. Вот.
Он полез за пазуху и вытащил мятую бумагу с лиловым, отпечатанным на машинке текстом.
– Пожалуйста. Детский клуб, улица Красноармейская. Срок ремонта – март – апрель.
– Этот товарищ Подолякин и не подозревает, что нас хотят отсюда выставить. Подмахнул подпись – вот и все, – сказал Олег.
Лейтенант взял бумагу и очень внимательно просмотрел ее. Отдал Сыронисскому и повернулся к Олегу. Сказал чуть виновато:
– Я вас понимаю. Но это документ, и этот человек – должностное лицо. Не могу ему препятствовать.
– Но это должностное лицо ведет себя как погромщик, – возразил Олег. – Посмотрите, что они натворили.
Лейтенант посмотрел.
– Действительно, – сказал он Сыронисскому. – График графиком, но что за разгром? Имущество клуба, декорации в грязь свалили. Это что, тоже необходимость?
– Ошибочка, – поспешно объяснил Сыронисский. – Результат спешки и недосмотра. Сейчас исправим. Толя, Саша! Все барах… все имущество поставить аккуратно. Потом уберем в сарай… Учтем, товарищ лейтенант… А товарищ Московкин пусть отопрет вон ту комнату.
– Не отопру, – сказал Олег.
– То есть это как? На каком основании?
– На таком основании, что у нас там вещи, принадлежащие отряду, а не вам. Спортивное оружие, барабаны, документы. Флаг отряда.
– Так забирайте их!
– Куда? Предоставьте помещение.
– У меня нет для вас помещения.
– У меня тоже нет, – сказал Олег.
Домоуправляющий помолчал и ледяным тоном потребовал:
– Отоприте замок.
– Не отопру, – хладнокровно откликнулся Олег.
– Не имеете права. Я на службе.
– Имею, – язвительно сказал Олег. – Этот замок – моя собственность. Я купил его на свои деньги и врезал своими руками.
Данилка неожиданно фыркнул. Серёжа почувствовал, что и ему смешно. Дело получается грустное, а все равно смешно. Только смех этот – злой. Сыронисский позеленел.
– Но дверь не ваша собственность! Она – имущество домоуправления. Я имею право открыть ее, когда считаю нужным!
– Открывайте, – сказал Олег. – Но учтите, что перед дверью, охраняя отряд, стоит мальчик со шпагой. А он не является вашим имуществом.
– Так уберите этого мальчика!
– Зачем? Он на своем посту.
– Товарищ Московкин, – негромко начал Стихотворов, – согласитесь, что это…
– Это хулиганство! – взвился Сыронисский. – Товарищ лейтенант, я требую! Пусть мальчишка уберется и отдаст ключ.