Маленькая ложь Бога
Шрифт:
Значит, учитывая все это, единственное объяснение присутствия обезьян здесь, в саду, это что на самом деле они — люди!
Невероятно!
И потом, этот взгляд… Они так смотрят, что у меня сразу создается впечатление, что они все понимают, читают мои мысли. Что они — такие же, как и я.
Но… Нет, мне это не снится, он смотрит на меня! Смотрит прямо в глаза с высоты своей ветки! Так что же, он меня видит?
Я привстаю на цыпочки и протягиваю к нему руку: он отстраняется.
«Ух-ух…»
Я услышал его тихий крик! Я слышу его! Это невероятно! Значит, я не ошибся, я вижу его и слышу, и он тоже может меня слышать и видеть!
— Ух-ух, ух-ух…
— Не бойся! Ты меня видишь? Ты слышишь меня?
— Ух-ух…
— Я тоже тебя вижу! И слышу!
— Ух-ух… Ух!
— Что, хочешь поговорить со мной? Не бойся, я — как ты, смотри! Я — твой брат!
— Ух-ух… Ух… Ха! Ха-ха-ха!
— Что?
— Ха-ха-ха! Хи-хи-хи!
Обезьяна покатывается со смеху. Смеется она совершенно по-человечески и очень громко. Как я раньше не догадался…
— Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! Я так и знал, что ты попадешься на эту удочку!
— Ничего смешного!
Обезьяна вдруг меняет форму, и через какие-то две секунды я вижу перед собой Бога: он сидит на дереве, держась руками за ветки, чтобы не упасть, — так ему смешно:
— О, небеса, как ты меня рассмешил!
— Ладно, ладно, тоже мне, шутник нашелся!
— Я думал дольше продержаться, но ты меня добил этим: «Я твой брат!», хи-хи! Умора!
— Конечно, когда можешь вот так менять обличье, это проще простого!
— Слушай, ты меня до слез довел! Ох, ох, ох!
— Хм… К тому же, признайся, все это было правдоподобно — в принципе!
— Да, потому-то я и сыграл с тобой эту шутку, «мой брат»!
Ах, как давно он не подшучивал надо мной, мне этого даже стало не хватать, надо же!
— Ну что, доволен собой?
— И даже очень!
— И правда, вышло неплохо… Подумать только, я ведь серьезно отвечал на эти твои «ух-ух»… Ты прав: позор!
Я от души хохочу, и вот мы снова смеемся и дурачимся вместе, как тридцать лет назад; никогда не думал, что мне придется пережить здесь минуты такого счастья.
На земле он частенько разыгрывал со мной подобные шутки, и должен признаться, я обожаю это. Превращения — это его конек: как-то раз, проснувшись, я услышал у себя за спиной жуткий вой, обернулся, и тут на меня набросилась девочка из фильма «Изгоняющий дьявола». Я чуть не грохнулся в обморок от страха… Но когда я увидел, как это маленькое чудовище вдруг превращается в Бога, мы оба расхохотались и просмеялись так целый час. Одну из лучших своих шуток он сыграл со мной вечером перед моей первой брачной ночью: он прикинулся Алисой, и я был в полной уверенности, что это действительно моя возлюбленная молодая жена сидит передо мной, обкусывая как ни в чем не бывало ногти на ногах и жеманничая, как какая-то старая грымза; я пережил тогда несколько минут горчайшего разочарования. Позже, когда Лео был грудным младенцем, он развлекался, приделывая ему пятачок вместо носа или густую бороду. Сколько раз я хохотал над этим до слез — и не сосчитать…
— Ладно, хватит веселиться, объясняй сейчас же, что это за власть любви!
— Ну, на словах все предельно просто: ты должен подарить Любовь одному Человеку.
— Что, и это — всё? И правда — элементарно!
— Поверь мне, это гораздо, гораздо сложнее, чем кажется… Но объясню все по порядку. Первый этап: нам надо пойти к Реке.
— Ага, пошли!
Быстрым шагом мы проходим несколько десятков метров, отделяющих нас от реки. Я прошел вперед, чтобы задать нужную скорость, потому что, даже если наименование этой власти и начало объяснения выглядят не слишком убедительно и заманчиво, мне все равно не терпится узнать про нее как можно больше.
Подарить кому-то любовь.
Ну и ну…
Я усаживаюсь на берегу, Бог — рядом; волны расступаются, появляется земля. Он делает легкое движение рукой, и большая часть земной поверхности внезапно освещается:
— Это еще что такое?
— Это — свет человечества.
— Кажется, я понял: каждый огонек — это человек, так?
— Именно. Люди все вместе и производят это чудесное свечение. Чувствуешь, какое оно теплое, видишь, какое оно мягкое?
— Да, правда, довольно красиво…
— Тем не менее если ты приглядишься, то заметишь особо яркие вспышки белого света.
— Ой, точно… Я бы сказал, что они голубоватые, да?
— Совершенно верно. А теперь я уберу остальные огни и оставлю только эти белые. Вот.
— Надо же, как их много!
— Да, к сожалению, их несколько миллионов. И голубизна этого света означает, что он — холодный.
— Предполагаю, что они-то и нуждаются в любви, чтобы согреться, так?
— Да. Власть позволит тебе подарить любовь одному из них.
Бог протягивает ко мне руку ладонью кверху, как в первый раз, на ней появляется шарик. Внутри у него также что-то бурлит и переливается, однако светится он не оранжевым, а ярко-красным.
— Подарив эту Сферу одному из этих людей, ты можешь навсегда перевернуть всю его жизнь.
— И это очень хорошо, как мне кажется.
Я протягиваю руку к шарику, но, вместо того чтобы вручить его мне, Бог смыкает на нем свои длинные пальцы, и шарик исчезает.
— Так что же? Давай его сюда!
— Не дам.
— Почему?
— Потому что Вторую Власть нельзя применить сразу же.
— А когда же?
— Надо выждать по крайней мере один лунный цикл.
— Месяц?
— Ну, если быть точным, двадцать девять дней и…
— Да ладно, и так понятно! Месяц, и все тут!
— Пусть так…
— Но это же так долго! И потом, почему именно месяц?
— Как я устал от тебя, не ты один задаешь мне подобные вопросы! Я сказал «лунный цикл», а мог бы сказать «двадцать дней»; это все — условно, надо было просто установить определенный срок! Это, знаешь ли, очень важная Власть, и она требует долгих раздумий.