Маленькая польза
Шрифт:
Майкл наблюдал за мной обеспокоенными глазами.
– Раз она этого не делала, ты только что солгал Люччио.
– Да, – сказал я коротко. – Потому что я нуждаюсь во власти Совета, чтобы устроить встречу. Потому что я должен устроить встречу так, чтобы у бригады ублюдков-убийц, которые замучили Широ до смерти, был шанс доказать тебе, что они могут сделать такую дрянь еще раз.
– Гарри, если Совет узнает, что ты ввел их в заблуждение…
– Они, вероятно, обвинят меня в измене, – сказал я.
Майкл поднялся со своего места.
– Но…
Я ткнул в
– Чем дольше мы тянем, тем дольше эти гады остаются в городе, тем дольше наемные убийцы Лета гоняются за мной, и выше вероятность, что пострадают невинные люди. Нужно двигаться быстро, и лучший способ заставить двигаться Совет состоит в том, чтобы позволить ему думать, что его собственная задница собирается упасть в огонь.
– Гарри… – начал Майкл.
– Не надо, – сказал я. – Не надо толкать мне речь о искуплении и милосердии, и как все заслуживают второго шанса. Я – полностью за то, чтобы делать правильные вещи, Майкл. Ты знаешь это. Но сейчас не время.
– Разве правильно так делать, только потому, что мы спешим? – он спросил мягко.
– Даже ваша Книга говорит, что есть время для всех вещей, – сказал я. – Время, чтобы жить – и время, чтобы убивать.
Майкл перевел взгляд с меня на угол черного хода, где его Амораккиус отдыхал в скромных кожаных ножнах, его плоская в стиле крестоносцев рукоять была в оплетке из проводов.
– Это не так, Гарри. А что они могут сделать, я видел гораздо больше тебя. У меня нет никакой растерянности перед борьбой с ними, если придется делать это.
– Они уже взорвали здание, попытались убить меня, при этом создалась ситуация, когда твои собственные дети попали под перекрестный огонь. Это все еще значит, что придется?
Вместо ответа Майкл покачал головой, поднял Амораккиус, и пошел дальше в дом.
Я смотрел ему вслед и тихо рычал.
– Ты смутил его, – сказал Саня.
Я поглядел на темнокожего Рыцаря.
– Что?
– Ты смутил его, – повторил Саня, – тем, что ты сделал.
– Что сделал? Наврал Совету? Я не вижу, чтобы у меня был большой выбор.
– Но ты это сделал, – сказал Саня спокойно. Он поднял спортивную сумку с полу рядом с собой и вытянул длинную саблю, старое оружие конницы – Эспераккиус. Гвоздь, вделанный в рукоятку, давал понять, что это брат меча Майкла. Он начал осматривать лезвие. – Тебе, возможно, просто придется напасть на них.
– Одного? Я больной, но не настолько.
– Он – твой друг. Он пошел бы с тобой. Ты знаешь это.
Я покачал своей головой.
– Он – мой друг. Точка. Друзей не подставляют.
– Точно, – сказал Саня. – И вместо этого ты поместил свою собственную жизнь в опасность, чтобы защитить его верования. Ты рискуешь своим телом, чтобы сохранить его сердце. – Он достал гладкий точильный камень и начал править лезвие сабли. – Я думаю, что он считает это особенно мессианским актом.
– Я не поэтому так сделал, – сказал я.
– Конечно, нет. Он знает это. Это нелегко для него. Обычно это он – тот, кто защищает других, и платит ту цену, какую требуется.
Я вздохнул и поглядел вслед Майклу.
– Я
– Да, – согласился Саня. – Но еще он боится за тебя.- И он замолчал, а его камень скользил вдоль лезвия меча.
– Ничего, если я спрошу тебя о чем-то? – сказал я.
Большой человек продолжал точить меч устойчивой рукой.
– Пожалуйста.
– Ты как-то необычно выглядел, когда возникло имя Тессы, – сказал я.
Саня глядел на меня в течение секунды, в его глазах ничего нельзя было прочитать. Он пожал плечом и возвратился к его работе.
– Она ошиблась с тобой?
– Едва ли она замечала меня. Или говорила со мной, – сказал Саня. – Для нее я был только служащим. Еще одно лицо. Она не заботилась, кем я был.
– А другая? Та, что тебя привлекла.
Мускул вдоль линии его подбородка дернулся.
– Ее звали Розанна.
– Это она ошиблась, – сказал я.
– Зачем тебе это?
– Затем, что когда ты говоришь о ней, твое лицо, говорит, что с тобой она ошиблась.
Он коротко улыбнулся.
– Ты знаешь, сколько черных людей живет в России, Дрезден?
– Нет. То есть, я думаю, что очень немного.
Саня остановился на середине движения и поглядел на меня, выгнув бровь.
– Да, – сказал он сухим тоном. – Мягко говоря.
– Не так, как в Штатах, я думаю.
– Для Москвы я был очень, очень странный. А если я выезжал в какие-нибудь меньшие города, то нужно было быть осторожным на оживленных улицах. Я мог вызвать автомобильные катастрофы, потому что водители отводили взгляд от дороги, чтобы уставиться на меня. Буквально. Множество людей в той части мира никогда не видели черного человека собственными глазами. Сейчас нас таких становится больше, немного, но больше, а тогда я был вообще один, обезьяна, монстр. Ненормальный.
Я начал понимать.
– Все это должно было сделать молодого человека немного обиженным.
Он возвратился к заточке меча.
– О, да.
– Таким образом, когда ты говоришь, что Тесса предпочитает брать новичков, которые, как она знает, будут стремиться принять монету …
– Я говорю на основании опыта, – сказал Саня, кивая. – Розанна была всем, о чем только мог мечтать сердитый, бедный, отчаянный молодой человек. Красивая. Сильная. Чувственная. И ей было неважно, какой у меня цвет кожи. – Саня покачал головой. – Мне было шестнадцать.
Я вздрогнул.
– Да. Хороший возраст для того, чтобы принимать действительно плохие решения. Я это тоже знаю по опыту.
– Она предложила мне монету, – сказал Саня. – И я взял ее. И в течение пяти лет существо, известное как Магог, Розанна и я путешествовали по миру, потворствовали себе в любом пороке, который только может вообразить молодой человек, и … повиновались командам Тессы. – Он покачал головой и поглядел на меня. – К концу того времени, Дрезден, я уже был просто животное, которое ходило вертикально. О, у меня были мысли и чувства, но все они были рабами моих желаний. Я сделал много вещей, о которых я не… – Он прервался и отвернулся от меня. – Я сделал много…