Маленькая польза
Шрифт:
А я много попросил у Мёрфи, когда попросил, чтобы она доверяла мне.
Как я мог не помочь ей и все еще называть себя ее другом?
Очень просто.
Никак не мог.
Черт, если бы она решила войти, то она сделала бы это со мной или без меня. При таких обстоятельствах мое присутствие могло означать разницу между кровавой победой и бедствием, и …
И я внезапно почувствовал намного больше сочувствия к позиции Майкла.
Я открыл глаза снова и сказал спокойно,
– Когда ты решишь ввести в дело силы полиции, я конечно же буду помогать. Но ты должна верить мне:
Она водила большим пальцем по шраму на деревянном столе.
– А что, если б это здание было полно людей, Гарри? Так могли быть семьи. Эти динарианцы, возможно, убили бы сотни…
– Дай мне время, – сказал я.
Она поставила свои руки на край стола и поднялась передо мной, глядя все теми же самыми нейтральными глазами. Когда она начала говорить, у меня возникло неприятное извилистое ощущение в животе.
– Мне очень жаль, – сказала она, – но…
Дверь в паб громко хлопнула, широко открываясь, и оставила вмятину на старой деревянной стене.
… некое существо … проникало через дверь. Даже трудно это описать, что было сначала. Вообразите большого человека, пытающегося влезть в собачью конуру. Он должен бы присесть вниз и войти боком, одно плечо за один раз, двигаясь очень тщательно, чтобы не ободраться об косяки. Вот приблизительно такое было это существо. Но с рожками и раздвоенными копытами.
Огромный графф – на несколько футов более высокий, чем любой людоед или тролль, которого я когда-либо видел – протиснулся через дверь и затем поднялся, наклонившись. Его голова, плечи, и основная часть его спины уперлись в потолок. Неловко сгорбленный, он медленно осматривал комнату, его золотые глаза мерцали вокруг прямоугольных зрачков. Каждый сустав его сжатых кулаков был размером с чертову мускусную дыню, и тяжелый, острый аромат животного заполнил воздух.
Благодаря снегу паб не был переполнен, только несколько постоянных клиентов, плюс Мёрфи и я. Но теперь зал оказался как бы совсем заполненным.
Пристальный взгляд граффа остановился на мне.
Тогда он вперевалку двинулся к моему столу. Мак бросился к выключателю, который вырубает вентиляторы, но первые два вращающихся лезвия графф задел своим закрученным рогом – и они разлетелись на кусочки. Он даже не моргнул. Он остановился около моего стола, подробно рассмотрел Мёрфи, затем повернул свой огромный, тяжелый пристальный взгляд ко мне.
– Чародей, – прогрохотал он голосом настолько глубоким, что я лучше чувствовал всем телом вибрацию, чем слышал его. – Я приехал, чтобы говорить с тобой о моих младших братьях, – огромные глаза граффа сузились, и суставы в его сжатых кулаках заскрипели, как будто что-то тащат на буксире, – и о вреде, который ты им нанес.
Глава 17
Я подобрал свой посох и поднялся, чтобы стоять перед огромным граффом.
Мёрфи наблюдала за мной с очень, очень широко открытыми глазами.
– Это – нейтральная территория, – сказал я спокойно.
– Да, – согласился графф. – Одно только Соглашение держит твою шею несломанной, а череп неразбитым.
– Или твоя огромная сырая задница, – ответил я, смерив его взглядом и стискивая зубы. – Не надо думать, что это легко сделать, Крошка.
– Может,
Я дышал так неглубоко, как только мог. Не то, чтобы огромный граф как-то плохо пахнул, но, черт возьми, запаха было очень много.
– Говори.
– У нас разногласия, друг Зимы, – прогрохотал граф.
– Друг Лета, также, – сказал я. – Они дали мне драгоценности и все такое.
– Да, – сказал огромный графф. – Ты оказал хорошую услугу моему Двору, если не моей Королеве. В таком случае я удивлен, что ты использовал отраву против двоих младших из моей семьи.
– Отраву? – сказала Мёрфи спокойно.
– Железо, – объяснил я. И повернулся к граффу. – Они пытались убить меня. Я хотел выжить.
– Никакой друг любого Двора не стал бы использовать отраву, чародей, – зарычал графф. – Разве ты не знаешь это? Это – больше чем простое оружие, оно вызывает больше, чем просто боль. Это – яд для тела и духа, вот что ты использовал против нас.
Я впился взглядом в этого большого идиота.
– Они пытались убить меня, – повторил я, только более медленно, наверное, это звучало оскорбительно. – Я хотел выжить.
Графф сузил глаза.
– Так ты собираешься продолжать в том же духе?
– Я хочу выжить, – ответил я. – Я не просил этой борьбы. Я не начинал ее.
– Ты обречен умереть в любом случае, смертный, рано или поздно. Почему бы не сделать это с честью и чтобы твое существование было более мирным?
– Мирным? – спросил я, чуть ли не со смехом. – Если я начинаю борьбу, Крошка, я планирую, что она будет настолько немирной, насколько будет нужно. – Я ткнул пальцем в его сторону. – У меня ничего нет против тебя и твоих братьев, Крошка, за исключением того, что вы пытаетесь, черт возьми, меня убить. Уйдите, и все будет в порядке.
Графф зарычал. Это походило на звук работающего самосвала.
– Я этого не буду делать. Я буду служить моей Королеве.
– Тогда и не ждите ничего хорошего от меня, – ответил я.
– Ты также вел бы себя со слугами Зимы? – недоверчиво спросил графф. – Ты, кто ударил сердце Арктис Тор? Тебя поддерживает Темная Королева, смертный?
– Извини, Крошка, но ты вовсе не такой особенный, как ты похоже думаешь. Я веду себя именно так каждый раз, когда кто-то пытается убить меня. – Я ткнул в него своим посохом. – Так что, если ты приехал сюда, чтобы попытаться уговорить меня лечь и умереть, то можешь сразу же идти обратно. А если ты прибыл договариваться, у тебя должно быть больше мозгов, чем у твоих братьев, или я превращу вас всех в большую груду мясного ассорти и ребрышек.
Графф зарычал снова и отвесил мне жесткий поклон.
– Тогда давай выйдем. И уладим этот вопрос.
Мм. Мм ох.
Демонстративная бравада перед плохим парнем – или не таким плохим парнем, в зависимости от обстоятельств – является необходимой манерой, как бы меткой территории. Но я не собирался равняться с явной массой Малыша граффа, и я действительно не думал, что буду пробовать мои силы против него без всякой чертовой подготовки сначала. Я также должен был помнить, что большой не обязательно равно глупый.