Маленькая принцесса
Шрифт:
Так случилось и сейчас.
— Есть! — воскликнула Сара. — Вот оно! Знаю! Надо поискать в старом сундуке, что остался у меня от тех лет, когда я была принцессой.
Она бросилась в угол и опустилась на колени. Когда-то сундук поставили на чердак — не для Сары, а просто потому, что внизу для него не было места. В сундуке хранилась всякая рухлядь. Впрочем, Сара не сомневалась: что-нибудь она там найдет! Воображение никогда ее не подводило.
В уголке сундука лежал небольшой сверток, такой скромный с виду, что никто не обращал на него внимания; Сара его сохранила. В свертке была дюжина носовых платков, Сара с радостью схватила их и подбежала к столу. Что-то чуть слышно приговаривая, она разложила их на красной скатерти так, чтобы они легли кружевной обшивкой к краю стола, и пригладила ладошкой. Воображение продолжало свою работу.
— Это тарелки, — говорила Сара. — Они золотые. А это роскошно расшитые салфетки. Их вышивали монахини в испанских монастырях.
— Неужели, мисс? — прошептала, воспаряя, Бекки.
— Нужно только себе все представить. Если хорошенько представить, то все и увидишь!
— Понимаю, мисс, — сказала Бекки.
Сара отошла к сундуку, а Бекки попыталась осуществить это предложение. Ей так хотелось увидеть все, о чем говорила Сара!
Случайно оглянувшись, Сара с изумлением посмотрела на Бекки. Та стояла возле стола и строила, зажмурившись, какие-то странные гримасы. Руки ее были опущены и плотно прижаты к бокам. Казалось, она пытается поднять огромную тяжесть.
— Что с тобой, Бекки? — воскликнула Сара. — Что ты делаешь?
Бекки вздрогнула и открыла глаза.
— Я… старалась… «переставить», мисс, — отвечала она застенчиво. — Я хотела все увидеть, как вы. И уже почти увидала. — И она с надеждой улыбнулась. — Только на это надо много силы.
— Должно быть, это с непривычки, — утешила ее Сара. — А попрактикуешься, будет легко. Вот увидишь! А пока я буду просто тебе все описывать. Вот смотри!
И она подняла старую украшенную цветами шляпу, которую выудила с самого дна сундука.
— Вот цветы, чтобы украсить стол, — сказала Сара и оторвала со шляпы гирлянду цветов. — Чувствуешь, как они пахнут? Дай-ка мне кружку с умывальника, Бекки. И захвати мыльницу — мы ее поставим посредине.
Бекки почтительно подала ей кружку и мыльницу.
— А что это будет, мисс? — спросила она. — Кажись, они из глины… только я знаю, что это не так.
— Это резной кувшин, — отвечала Сара, обвивая гирляндой кружку. — А это, — и она с нежностью склонилась над мыльницей и положила в нее несколько роз, — это чаша из чистейшего алебастра, украшенная драгоценными камнями.
Она легонько касалась вещей руками — на губах у нее играла счастливая улыбка; казалось, она говорит как во сне.
— Ох, до чего красиво! — прошептала Бекки.
— Надо еще что-нибудь для конфет, — задумчиво проговорила Сара. — А-а, знаю! — И она снова подбежала к сундуку. — Вспомнила! Я видела там кое-что…
Это был всего лишь моток шерсти, завернутый в тонкую красную с белыми полосами бумагу. Сара вмиг свернула из бумаги тарелочки для конфет и поставила их на стол вместе с подсвечником, обвитым оставшимися цветами.
Потом отступила на шаг и окинула стол взглядом. В ее глазах это был уже не старый стол, накрытый красной шалью, на котором была разложена всякая рухлядь из старого сундука, а нечто совсем иное, нечто чудесное. Бекки, полюбовавшись на украшения, сказала, обводя чердак взволнованным взглядом:
— Здесь все еще Бастилия, мисс, или… или уже что-то другое?
— Конечно другое! — ответила Сара. — Совсем, совсем другое! Теперь это пиршественная зала.
— Ах, батюшки! — охнула Бекки. — Шерстяная зала!
И с еще большим изумлением оглядела окружающее ее великолепие.
— Пиршественная зала, — поправила ее Сара. — Большая такая комната, где устраивают пиры. В ней сводчатый потолок и галерея для музыкантов, и огромный камин, в котором пылают дубовые поленья. Ее ярко освещают восковые свечи — они сияют повсюду.
— Ах, батюшки, мисс Сара! — снова воскликнула Бекки.
В эту минуту дверь отворилась и в комнату с тяжелой корзиной в руках вошла Эрменгарда. При виде накрытого красной скатертью стола, украшенного цветами и белыми салфетками, она радостно вскрикнула. Войти с темной лестницы в такую комнату было очень приятно. Это было просто великолепно!
— Ах, Сара! — вскричала Эрменгарда. — Ты самая умная из всех девочек, которых я знаю!
— Правда, красиво? — откликнулась Сара. — Эти вещи я взяла из своего сундука. Это мне Волшебство подсказало, где искать.
— Погодите, мисс Эрменгарда, — воскликнула Бекки, — пусть она вам расскажет, что это такое. Ведь это не просто так… ах, мисс, — и она повернулась к Cape, — скажите!
И Сара рассказала, да так, что Эрменгарда все увидела: и золотые тарелки… и зал со сводами… и пылающие в камине поленья… и сияющие свечи. А потом из корзинки появились пироги с глазурью, фрукты, конфеты и смородинная настойка. Пир обещал быть на славу!
— Это настоящий званый ужин! — воскликнула Эрменгарда.
— Королевский! — прошептала Бекки.
Вдруг Эрменгарду осенило.
— А знаешь что, Сара, — сказала она. — Представь себе, что ты принцесса и задаешь нам пир.
— Нет, это ты задаешь нам пир, — возразила Сара, — и принцессой должна быть ты, а мы будем твоими фрейлинами.
— Я не сумею, — не соглашалась Эрменгарда, — и потом, я такая толстая. Нет, принцессой должна быть ты.
— Ну хорошо, если ты так хочешь, — уступила Сара.
Внезапно ей в голову пришла какая-то мысль — она подбежала к камину.
— Здесь столько бумаги и всякого хлама, — воскликнула она. — Если его поджечь, он вспыхнет и погорит хоть несколько минут. А мы представим себе, что в нем все время горит настоящий огонь.
Она чиркнула спичкой и подожгла бумагу — яркое пламя осветило всю комнату.
— Когда он потухнет, — сказала Сара, — нам уже будет все равно, настоящий он или нет.
Она стояла, освещенная пляшущими языками пламени, и улыбалась.