Маленькие бродяги
Шрифт:
С этими словами он бросился на Франческо и силой вырвал у него мешок. Франческо сгоряча вцепился ему в руку. Доменико схватил Альбиноса за ногу и, нагнувшись, вцепился в неё зубами.
Альбинос вскрикнул от боли и, яростно защищаясь, кое-как освободился от Доменико. Сильным толчком он отбросил ребят на землю, быстро собрал рассыпавшиеся из мешка деньги и скрылся.
Анна хотела было бежать за ним, но одумалась и поспешила к Доменико, у которого из головы сочилась кровь.
— Вор! — сквозь слёзы твердил
ПОД ДОЖДЕМ
Доменико вспомнил, что отец когда-то обещал поехать с ним в Рим и показать фонтан Треви.
— Ты посмотришь на этот фонтан, когда врач сделает тебе руку…
«Вот, — думал Доменико, шагая за Анной и Франческо, — я и посмотрел на этот знаменитый фонтан. И у меня даже осталась — память о нём».
Но ребята не обернулись на красивый фонтан, из которого достали целое богатство, а получили одни неприятности.
Доменико притронулся к повязке: ссадины на лбу болели.
— Тише! — прошептала Анна. — Полицейский! Скорей в этот подъезд!
Они вбежали в тёмный, глубокий подъезд. Полицейский проехал на велосипеде мимо подъезда и скрылся в переулке.
Стояла тихая ночь. Вдруг начался дождь, такой, какой бывает только в Риме: внезапный и сильный. Анна, Франческо и Доменико прижались друг к другу и долго не сводили глаз с дождевых струй. Грязные ручейки пенились у самого порога подъезда.
Доменико прислонился спиной к стене и опустился на корточки. Только сейчас он вспомнил о попугае, которого передал ему Франческо перед тем, как полезть в бассейн за монетами.
— Пио! — окликнул он. — Пио!
Они почему-то окрестили попугая именем ненавистного Альбиноса, хотя и очень любили старую, облезлую птицу.
— Пио!
Все уже давно оправились от страха. Доменико играл с попугаем, Анна по привычке принялась заплетать свои косы, а Франческо возился с ремнями вещевого мешка.
— Вот вор!.. — говорил он, вспоминая Альбиноса. — Сколько денег могло быть у нас!
— Кто знает… Может быть, больше тысячи, — мечтательно произнесла Анна.
— Больше! Там ведь были серебряные. Теперь хозяин не поверит, что Альбинос обокрал нас.
— А как мы вернёмся?.. Здесь все улицы так похожи одна на другую… Мы не найдём дороги.
— Пио, — вдруг сказал Доменико, обращаясь к попугаю, — скажи хоть ты: по какой улице нам идти? — Попугай не пошевелился, только глазки его поблёскивали. — Как ты думаешь, Пио? Должны мы вернуться к хозяину?
— О чём ты говоришь? — спросил брата Франческо.
— Я думаю, что нам теперь проще вернуться домой, — сказала Анна. — Кто нас здесь разыщет?
При этой мысли у Франческо сладко сжалось сердце. Перед глазами его возник дом — старый, грязный и такой родной; тёмная комната, серое одеяло на тюфяке, грустное лицо матери… Они с Доменико ни разу не говорили о ней с тех пор, как покинули дом.
— Я хочу домой! — горячо сказал Доменико. — Давайте убежим домой!
— Подожди, пусть хоть дождь пройдёт, — сказала Анна и почему-то засмеялась.
— Чего ты смеёшься? Что тут смешного?
— Ничего! Просто у меня нет никого: ни мамы, как у вас, ни братьев. У меня только дядя, которому я и так всегда была в тягость. Если я вернусь, он изобьёт меня.
Анна уже не смеялась.
Дождь продолжал идти с той же силой. Время от времени, заслышав шаги, ребята прятались глубже в темноту. Так прошло несколько часов. Вдруг какой-то запоздалый прохожий вбежал в подъезд и стал спиной к ребятам. Все трое от испуга затаили дыхание. Но через минуту человек, покачав головой, выскочил из подъезда и вскоре скрылся во мгле.
Франческо улыбнулся.
— Он даже не заметил нас. Мы, наверное, стали невидимками.
— Вот бы хорошо, — сказала Анна, — если бы мы были невидимками!
— Что же тут хорошего — стать невидимками?
— Что хорошего? А тогда можно было бы незаметно вернуться к фургону, отобрать у Альбиноса наши деньги и убежать с ними домой.
Стоять в подъезде уже надоело, и они вышли из парадного прямо под проливной дождь…
И тут-то они увидели его, Альбиноса… Это не мог быть никто иной! При блеске молнии был ясно виден белый чуб, а Доменико даже показалось, что он видит его красные глаза. Ребята прижались к стене, боясь выдать себя. В нескольких шагах от них был другой подъезд, они бросились туда и, затаив дыхание, притаились в тёмном углу.
— Он ищет нас, — прошептал Франческо.
— Но не найдёт, — добавила Анна.
Доменико прокрался к порогу и высунул голову.
— Ну как? Он ещё там? — спросил Франческо.
— Да… Он за водосточной трубой.
— Он изобьёт нас, если найдёт…
— Неро с ним, — прошептал Доменико возбуждённо. — Это Неро. — Он сразу же узнал своего четвероногого приятеля, с которым делил ночлег в люльке под фургоном и с тех пор крепко подружился.
Пудель и в самом деле увязался за Альбиносом. Сначала Альбинос пытался отделаться от Неро, но затем перестал обращать на него внимание, и пудель с болтающейся между лапами верёвкой плёлся позади, в некотором отдалении.
— Неро нас всё равно найдёт, — прошептала Анна. — Только бы не заметил Альбинос. Надо как-то подозвать Неро… Но как?..
Доменико не терял из виду Неро, который кружил, обнюхивая мостовую, Альбинос не обращал никакого внимания на пуделя: закурив сигарету, он стоял, заложив руки в карманы.