Маленькие огоньки
Шрифт:
Он выехал с парковки, разогнавшись, как ракета, и резко остановившись перед знаком «стоп», а затем снова погнав по Мэйн Стрит. Другие игроки команды бешено сигналили нам, проезжая мимо, некоторые пассажиры вывешивались из окон, чтобы помахать нам, задрать футболку или сделать прочие глупости.
Мы проехали «Walmart», у которого скопились машины, вокруг которых толпились старшеклассники, крича, танцуя и изо всех сил стараясь выделиться. Когда они заметили «крайслер» Эллиота, они завопили и начали сигналить, пытаясь заставить его присоединиться к ним.
— Можешь отвезти меня домой и вернуться, — предложила я.
— Ни за что, — он медленно помотал головой.
— Мне всё равно пора домой.
— Без проблем. Заедем в ресторанчик для автомобилистов, и ты будешь дома к десяти. Идёт?
«Крайслер» с трудом разогнался до шестидесяти пяти километров в час по улице, ведущей к «Браум». Эллиот подъехал к окошечку для приёма заказов, заказал два мороженых и два вишнёвых лаймада, а затем отъехал к окошку выдачи.
— Спасибо, — сказала я. — Я верну тебе деньги.
— Не надо. Я угощаю.
— Также спасибо, что предложил подбросить до дома. И за то, что пригласил меня на игру. Было весело.
— Весело смотреть на меня?
— И это тоже, — ответила я, залившись румянцем.
Мы забрали свой заказ и Эллиот поднял свой стаканчик мороженого, произнося тост.
— За «Mudcats».
— И за их квотербэка, — поддержала я, осторожно прижав свой вафельный стаканчик к его.
Эллиот засиял, разом расправившись с большей частью верхушки своего мороженого. Он удерживал стаканчик с вишнёвым лаймадом между ногами, пока вёл машину, одной рукой управляя машиной, а другой удерживая мороженое.
Эллиот говорил о разных футбольных матчах, какие приёмы работали, а какие — нет, болтал обо всём подряд, и когда мы подъехали к моему дому, он с блаженством выдохнул.
— Мне будет не хватать футбола.
— Ты не собираешься играть в колледже?
— Не-а. Мне понадобится стипендия, а для этого я недостаточно хорош, — ответил он, мотнув головой.
— Ты же сказал, что ты один из лучших в штате.
— Ну да… — ответил он задумчиво.
— Значит, ты достаточно хорош, Эллиот. Стипендия возможна. Поверь в себя.
Он пожал плечами, моргнув.
— Ого. Думаю, я не позволял себе поверить в это. Возможно, я могу поступить в колледж.
— Ты можешь.
— Думаешь?
— Да, — кивнула я.
— Мама и тётя Ли хотят этого. А я не уверен. Я, вроде как, устал от школы. Есть вещи, которыми я бы хотел заняться. Места, которые хотел бы посетить.
— Можешь сделать перерыв между школой и колледжем и отправиться в путешествие. Это будет здорово. Вот только мой отец говорил, что большая часть тех, кто берёт академический отпуск, так и не поступает в колледж. И это может плохо сказаться на стипендии.
Он повернулся ко мне, его лицо было всего в нескольких дюймах от моего. Сиденья царапались и пахли затхлостью, смешиваясь с запахом Эллиота и его недавно нанесённым дезодорантом. Он нервничал, отчего я тоже забеспокоилась.
— Я подхожу тебе, — наконец сказал он. — Понимаю… ты, возможно, всё ещё не доверяешь мне, но…
— Эллиот, — я вздохнула, перебив его. — Я потеряла сразу двух людей, которые были мне дороже всех, в один день. Он умер, и я осталась одна. С ней… и ты просто бросил меня на произвол судьбы. Дело не в доверии. — Я сжала губы. — Ты разбил мне сердце. Даже если бы мы смогли вернуться к прежнему… та девчонка, которую ты знал… её больше нет.
Он помотал головой, его глаза заблестели.
— Ты должна знать, что я ни за что бы по своей воле не уехал. Мать пригрозила, что не позволит мне вернуться вообще. Она видела, что я к тебе чувствую. Она понимала, что я желал оказаться здесь больше всего на свете, и она была права.
Я сдвинула брови.
— Почему? Почему я тебе так нравлюсь? У тебя есть все эти друзья — большая часть который меня на дух не переносит, к слову. Я не нужна тебе.
Он в изумлении уставился на меня.
— Я влюбился в тебя тем летом, Кэтрин. И люблю с тех пор.
У меня ушла пара секунд, чтобы собраться с мыслями.
— Я уже не та девчонка, Эллиот.
— Нет. Я всё ещё вижу её в тебе.
— То было давно.
Он пожал плечами, не убеждённый моим ответом.
— Невозможно забыть первую любовь.
Я пыталась подыскать слова, но ничего подходящего не приходило на ум.
Сдвинув брови, он взглянул на меня с отчаянием в глазах.
— Ты дашь мне ещё один шанс? Кэтрин… пожалуйста, — взмолился он. — Обещаю, я больше не оставлю тебя так. Жизнью клянусь. Мне больше не пятнадцать. Теперь я сам принимаю решения, и надеюсь всем сердцем, что ты решишь простить меня. Не знаю, что буду делать, если ты решишь иначе.
Я оглянулась через плечо на «Джунипер». Свет в окнах не горел. Дом спал.
— Я верю тебе, — сказала я, глядя на него. Прежде чем его улыбка стала шире, я торопливо озвучила условие. — Но мамочке стало хуже после смерти папы. Я должна помогать ей управляться с гостиницей. У меня едва хватает времени на себя.
— Я буду рад и этому, — улыбнулся он.
Я улыбнулась ему в ответ, но улыбка тут же погасла.
— Тебе нельзя заходить внутрь, и тебе нельзя задавать вопросы.
— Почему? — спросил он, нахмурившись.
— Это уже вопрос. Ты мне нравишься, и я хотела бы попытаться. Но я не могу говорить о мамочке, и тебе нельзя входить.
— Кэтрин, — сказал он, переплетая свои пальцы с моими, — она обижает тебя? Кто-нибудь из тех, кто находится там, обижает тебя?
Я помотала головой.
— Нет. Просто она… очень скрытный человек.
— Ты скажешь мне? Если что-то изменится? — спросил он, сжав мою руку.
— Да, — кивнула я.
Он успокоился, а затем взял моё лицо в ладони, наклонился и закрыл глаза.