Маленький бизнесмен
Шрифт:
Джек очень дорожит своим сундучком. Вот если бы он еще запирался! Приятно сознавать, что никто его не откроет и не будет рыться в твоих вещах. У Чарли есть в столе запирающийся ящик, ключ от которого он носит при себе на тесемочке. Конечно, мужчине полагалось бы носить на цепочке — только у девчонок ключики от пеналов болтаются на ленточках. А у Джека даже пенал простой, без запора.
Наверно, не видать ему и перочинного ножика, потому что мама сказала: надо отремонтировать ботинки и новую шапку купить.
Плохо, что родителям приходится тратить на детей так много денег. Чарли хорошо — он единственный сын, и у него есть даже альбом с марками. А у Сандерсов пятеро ребятишек. Как-то миссис Сандерс колотила сына, и на лестнице слышно было, как она кричит:
— Как на работе ни надрывайся, пятерых все равно не прокормить! Вот тебе, дармоед, вот тебе! — приговаривала она.
Какой же он дармоед, если перед школой разносит газеты? Но, видно, заработок у него маленький, думал Джек, переписывая в тетрадь стишок про ласточку и ее птенцов. Вообще-то на уроках не разрешается думать о посторонних вещах. И учителя, наверно, правы, потому что Джек уже сделал две ошибки. Но как быть, если в голову приходят, к примеру, такие мысли: «Счастливая ласточка! Ей не нужны ни ботинки, ни пальто. Плохо, что человеку столько всего нужно». Потом он вспомнил, как миссис Савдерс била Робина. И не успел опомниться, как сделал две ошибки.
— Будь внимательней, — говорит учительница.
Ему самому неприятно: в тетради теперь будет мазня.
Часто хочешь сделать что-нибудь — и не можешь.
Научиться читать и писать по-польски не очень трудно: почти все слова читаются, как пишутся, и пишутся, как читаются. Есть, правда, некоторые исключения, но их совсем немного. Ну а что в слове «хлеб» на конце пишется «б», а не «п», а в слове «лавка» — в середине «в», а не <ф>, легко проверить: ведь мы говорим «хлеба», а не «хлепа», «лавочка», а не «лафочка», и т. п.
По-французски читать гораздо трудней. Там, к примеру, пишется «Ьеаисоир», а читается «боку», пишется «trois», а читается «труа», пишется «je vous рriе», а читается «же ву при». Ну и так далее.
Но это еще цветочки! Не сравнить с английским! «Шекспир» по-английски пишется «Shakespeare». Прямо головоломка какая-то! Пожалуй, только китайский трудней.
А в Америке говорят по-английски, так что детям приходится нелегко.
И вот, хотя в школе была библиотека, учительница решила устроить еще свою — в классе.
— Стыдно, — говорила она, — в третьем классе не все еще хорошо читают. Человек, который бегло читает, придет с работы домой, возьмет книгу…
— О Пинкертоне, — ввернул Фил.
— Фил, будешь мешать — поставлю в угол, — сказала учительница и продолжала — Или спешит человек на работу и видит на стене объявление…
— О том, что полиция разыскивает убийцу, — перебил ее Фил.
— Помолчи, не то выставлю за дверь! — пригрозила учительница и заключила — Уметь хорошо читать — долг каждого гражданина…
— Еще бы! Сидишь в кино дурак дураком, если титры не успел прочесть…
— Фил, выйди из класса!
— Я больше не буду.
— Вон из класса!
Фил со смиренно опущенной головой направился к двери, но около учительского стола приостановился и спросил:
— Не правда ли, у меня живой ум?
— Что за вздор!
— Вы сами говорили, когда учитель пения жаловался на меня.
— А ты откуда знаешь?
— Боялся, он наговорит лишнего, и решил подслушать…
— Подслушивать нехорошо. Ну а сейчас выйди из класса: ты мне мешаешь.
— Не мешаю, а вношу оживление. — С этими словами Фил скрылся за дверью.
Теперь учительница спокойно, без помех могла изложить свой план.
— У каждого дома есть несколько книг, — говорила она. — И если сорок учеников принесут — не насовсем, а на время — по две книжки, в нашей библиотеке наберется их уже восемьдесят. И тогда все, а не только Джеймс и Гарри станут много читать. Но кому-то надо за это взяться. А дел, особенно вначале, будет немало: и номерки наклеить, и каталог составить, ну и следить, чтобы книги возвращали в срок и не портили. Конечно, я помогу, но ответственность должен взять на себя кто-то из вас, — заключила она и спросила — Итак, кто хочет заняться этим?
— Я! — крикнул Фил, приоткрыв дверь.
Это было так неожиданно и потешно, что ребята засмеялись, а учительница рассердилась.
Если бы не Фил, библиотекаря, может, выбрали бы сразу, но в таком шуме и гаме принимать решение трудно.
«Дурак!» — с досадой подумал Джек, которому эта идея очень понравилась. И вообще такого интересного урока он не припомнит. Просто гениально. У него в сундучке, к примеру, есть три толстых книжки: «Робинзон Крузо», «Хижина дяди Тома», сказки Андерсена; пять тоненьких в бумажных переплетах, два старых календаря и еще что-то. И было именно
так, как говорила учительница: он давно их прочел, и они только понапрасну занимали место. Пусть лучше ими пользуются товарищи.
И Джеку очень захотелось стать библиотекарем! Ведь у него тогда ключ от шкафа будет. А следить, чтобы вовремя возвращали книги и не пачкали, а если что, аккуратно подклеить, — с этим он справился бы. Почерк, правда, у него неважный, но авось кто-нибудь согласится помочь.
Но поднять руку он не решился: побоялся, ребята засмеют или у учительницы есть уже кто-то другой на примете.
«И вообще, — подумал он, — дело очень серьезное, и надо хорошенько все обмозговать, обсудить, взвесить. И только тогда принимать решение. Вон отец, прежде чем перейти к мастеру — он больше платит, чем на фабрике, — целую неделю советовался, выспрашивал, думал. А что уж говорить о библиотеке! Сказать: «Я!» — проще простого, а вот справиться…»
На этот раз Фил, возможно, не паясничал, а на самом деле хотел приносить пользу. Только уж больно он легкомысленный, и его слова нельзя принимать всерьез.