Мальтийское Эхо
Шрифт:
– Вот эти, с морской волной. Волнительные!
– А ковбойка? Что-то меня знобит... Всё шутите... Отвернитесь, пожалуйста.
Она накинула толстую ковбойку и спросила:
– Ну как?
– Как, как... Как сказал Антон Павлович: нет такого предмета из которого еврей не сделал бы фамилию, а женщина - наряд.
Девушка тихонько рассмеялась.
Далее они облили руки, одежду водкой, прополоскали рот. Воздух вокруг быстро заполнился парами спирта. Из одной бутылки они пролили граппы на стол и положили рядом с другой, создав нужный натюрморт.
Пора. Но Андрей замер и стоял как вкопанный. Затем сел на лавочку у столика и обнял голову обеими руками. Потом убрал руки, глядя в ночное небо. Ирина приблизила свое лицо к лицу мужчины. То ли луна светила так, то ли ей показалось, но глаза Андрея Петровича были мертвыми, а губы шевелились.
– Что с вами?
– Вера... Вера просит... Помощи... У меня... Подсказки...
Ирина услышала шум крыльев птиц, звуки "ву-у...", и все небо вокруг просветлело на мгновение.
Через минуту Андрей встал.
– Все нормально. Идем!
Они подошли к невысокому забору, плетенному из проволоки и проросшему цветущим кустарником. Аккуратно, но ловко перебрались через забор. Андрей быстро сориентировался: там церковь, там крипта. А вот люк в заветный колодец, ведущий в крипту!
Устье люка было в металлической опалубке. Его прикрывала легкая крышка из мелкой стальной сетки. Вокруг опалубки бетонная отмостка на полметра, дальше колючая трава и камни. Мужчина отодвинул крышку.
– Ложитесь, девушка! Вот так, на спину, попа на краю люка, ноги раздвиньте и уприте в опалубку. Прекрасно! Прогнитесь!
Далее он обвязал поясницу девушки двумя шарфами, привязал к ним со стороны живота "лестницу" и скинул ее в колодец. Снял кроссовки, надел налобный фонарик, на шею повесил болоневую сумку. За ручки сумки со спины повесил трость, надел перчатки.
К нему пришел кураж.
– Классное приключение! Держите крепко! Чао!
Андрей сел на край опалубки с противоположной от Ирины стороны.
– Разрешите?
Он уперся руками в Иришкины бедра, а ногами обхватил из всех сил первый узел "лестницы".
– Так, хорошо... - он снял руки с бедер девушки и схватился обеими руками за шарфы.
– Андрей Петрович! Что вы так жарко дышите мне вниз моего живота! Мне щекотно. Да... я и так взволнована...
Андрей, держась руками и помогая удерживать свой вес ногами в узлах, стал скользить вниз по ткани. Ему удалось добраться до пола крипты, лишь дважды коснувшись каменных стенок.
Вот она, крипта! Ступням сразу стало очень холодно, мужчина поправил фонарик на голове, взял в руку трость.
Он ведь был здесь вчера. Да, вот и фреска Св. Павла и, судя по тому старинному документу, здесь, слева, должна быть ниша с "захоронкой". Но ничего нет! Это его насторожило еще вчера. Андрей поработал тростью. Бесполезно.
"Нужно успокоить разум и чувства! Отрешенность и сосредоточенность одновременно!"
Он поднял голову кверху. Пара раздвинутых красивых женских ножек открывала кусочек темного неба с яркой голубой звездочкой.
"О чем ты думаешь, фельдмаршал?!" И тут фиолетовый обруч начал сжимать голову, а когти совы впились в кожу черепа.
"Это какая-то подсказка! Да, Кутузов и Барклай де Толли. Что, что именно? Он тогда их перепутал".
Он снова посмотрел наверх. Теперь Ирина, решив отдохнуть, скрестила ноги.
"Точно! Наоборот! Входом раньше считали колодец!"
Сова опустила свои когти, и обруч на голове исчез.
"Вот ниша." Он потрогал руками стенки, освещая их фонариком. Ничего! Никаких следов. И птички-невелички нет.
Андрей Петрович в задумчивости посмотрел на фреску. И вдруг от лика Св. Павла отделилось небольшое световое облачко, еле заметное. Оно поплыло и остановилось в кровле ниши. Андрей внимательно наблюдал за светлым пятном. Оно начало вращаться. И появилась, и запела, и затанцевала над головой мужчины птичка-невеличка! Он положил на пятно ладонь, крепко прижал ее к камню и начал вращать ладонь вослед пятну.
Из кровли начал выдвигаться, выкручиваться каменный фрагмент, напоминающий усеченный конус, в нижнем основании которого была нарезана прямо по камню спиралевидная насечка из нескольких нитей. "Каменный гость" был тяжелым. Мужчина аккуратно поставил его на дно ниши. В верхнем основании камня было цилиндрическое отверстие, и оттуда Андрей Петрович извлек круглый медный футляр. Он отвернул крышку и достал... Пергамент! Щеки и лоб его стали горячими! Мужчина положил футляр в сумку, встал на колени перед фреской Св. Павла и помолился. Светлое пятно на фреске дрогнуло и исчезло. Ввернул конус обратно, потер ладонью место вскрытия. Никаких следов. "Видимое временно, а невидимое вечно", - прошептал Андрей фразу из учения апостола Павла. Все в порядке, пора наверх! Дернул за "лестницу". Ножки Ирины приняли прежнее положение упора, Андрей повесил сумку на шею, закрепил трость, и через пять минут он был наверху. Надел кроссовки, потопал окоченевшими ногами.
– Андрей Петрович! Возле ограды кто-то есть! Было несколько фотовспышек, - голос Иришки дрожал.
Мужчина положил "лестницу", закрыл люк крышкой и они быстро двинулись обратно к машине.
Когда парочка перелезала через забор, они увидели убегающего человека. Тот повернулся и еще раз его фотокамера вспыхнула светом. Ему, видимо, очень был нужен снимок с фактом, когда Ирина и Андрей были наверху ограждения катакомб.
– Выследил, гад!
– горло Андрея сдавила обида и злость - Нет! Ты не уйдешь!
И в эту секунду над головой Андрея Петровича послышалось хлопанье крыльев.
– Огонь!
– крикнул он, даже не понимая зачем и кому дает команду.
Послышалось громкое трубное гудение "вуу...", затем в ночи раздался жуткий человеческий вопль.
– Господи, это же бородатая неясыть! Это самая боевая из всех сов. Она занимает гнёзда ястреба, - выкрикнул Андрей и бросился на вопль.
Человек лежал на спине, без движения. На лице его, если это можно было назвать так, была гримаса ужаса. Сквозь порезы на темени, лбу, ушах текла густая бурая кровь. Глаз не было видно. Языка и губ тоже. Из безжизненной руки выпала фотокамера.