Мальтийское Эхо
Шрифт:
Затем из горла женщины вырвался горячий выдох с ароматом страсти, будто бы с шеи сорвали тугую повязку.
Она целовала глаза мужчины, сначала чуть прикасаясь губами, словно целовала бабочку.
Потом расстегнула Андрею рубашку, сбросила свою блузку, юбку и лифчик. Твердые соски упирались в голую грудь мужчины. От ее плотно прижатого живота исходил жар!
Верочка осыпала лицо и грудь Андрея поцелуями, а в глазах с бриллиантовыми огоньками был восторг и благодарность. Она жаждала наградить мужчину самой высокой наградой!
И вот глаза женщины стали осоловелыми, она требовательно выгнула спину назад и положила руки Андрея на свои бедра.
– Я хочу тебя. Сию секунду!
– прошептала Верочка.
Андрей отнес ее в кровать. И тоже стал целовать. Везде.
...Чьи-то мягкие большие крылья нежно хлопали ее по плечам, по бедрам, язычок птицы, сначала небольшой и мягкий проникал ей в рот, ласкал живот, грудь, бедра...
Затем этот язык стал большим и твердым, погрузился в неё... Это уже не язык, а клюв?! В плечи будто вонзились когти. Боль и блаженство! Она боялась открыть глаза...
...Потом они лежали, мокрые, как новорожденные.
– Скажи мне что-нибудь - попросила Верочка, целуя мужчину.
– "Ваш нежный рот - сплошное целованье...", - тоже целуя женщину.
– Нет, нет, не стихи Цветаевой... Я... я сейчас с кем была? С птицей? Мне было необыкновенно хорошо! И странно...
– Не понял.
– Я была близка с... кем-то вроде грифона с Банковского мостика на канале Грибоедова... Чудесное видение!?
– Наверное, это из твоих эротических фантазий.
– Такой среди них нет. Вернее, не было. Теперь я на этом мостике наверное буду "кончать".
– Удачи!
– Это от перенапряжения! Ведь сегодня ночью Рок пришел на свидание к нашей Судьбе! И, о чудо! Все хорошо!
– она закинула ногу на Андрея.
– Ничего чудесного. Рок может и приходил, да вот Судьба на свидание не явилась. Обманула! Давай спать... "воин полка засадного". Уже шесть. Подъем в 9:30, - он тоже нежно закинул ногу на Верочкино бедро.
Ночью Андрей кричал. Вера с тревогой смотрела как его руки, скрючиваясь, впивались в простыню.
А утром, когда она пошла умываться, в зеркале увидела на своих плечах порезы, как от когтей птицы!
Решила ничего пока не говорить Андрею Петровичу. Вид у того был очень уставший и болезненный. Глаза совсем пустые. Бледный, буквально белый, словно вся кровь истекла из него.
Она быстро надела кофточку.
– Как ты себя чувствуешь, Андрей?
– О! Признаюсь, до этой ночи я более всего был влюблен в твои глаза и в эти подрагивания лица. Но сейчас знаю: у тебя есть другие, еще более... выразительные части тела.
– Вот с этого и начнем следующую ночь!
– засмеялась молодая женщина.
– Ты замечательный рассказчик! А еще, ты не фельдмаршал. Ты - гвардии поручик! И мне было замечательно сегодня быть "под поручиком"!
– А я надышался твоей красотой и молодостью. И счастлив!
– 23-
В 10 утра Андрей позвонил Иришке.
– С добрым утром, милая! Через час мы с Верой ждем тебя в районе Большого порта на набережной. Позавтракаем и будем кататься на яхте! Не забудь футляр. И обувь.
И потом, обращаясь к Вере Яновне, добавил:
– Твоя сестренка молодец. Вела себя у катакомб достойно. Уважаю! И люблю!
– Да, она молодчина!
Когда троица была в сборе, Вера, обняв и поцеловав сестру, выпалила:
– Покажи!
Иришка, поняв просьбу, передала ей футляр. Вера приоткрыла крышку, чуть посмотрев на Пергамент, закрыла и положила к себе в сумку.
– На яхте посмотрю!
Через час, перекусив на скорую руку, они прогуливались по набережной Vittorio Emanuele II, выбирая яхту. Вот симпатичная, небольшая яхточка, а, главное, колоритный капитан. С седой бородой, с обветренным красным лицом и такими же руками. Тысячи морщинок вокруг светло-голубых глаз искрились, приглашая гостей на борт.
Андрей как завороженный смотрел за ловкими действиями моряка. Очень непросто была устроена парусная снасть: сколько канатов нужно было укрепить, соединив в нужных местах.
"Нити..." - подумал Андрей Петрович.
Когда они отплыли немного, Андрей Петрович дерзнул:
– Дайте порулить, капитан!
– На, - ответил тот, поняв жесты Андрея.
Но через несколько секунд яхта накренилась и Андрей чуть не выпал за борт. Железные руки капитана успели схватить мужчину и фал, яхта выровнялась.
– Все расскажу Платонычу, - фыркнула, испугавшись, Иришка.
– Платоныч знает, что мое дело лоцманское, - парировал Андрей.
У него раздался звонок.
– Да, дорогая... Все хорошо... Здоров... Нет... Да... Как дети, внуки?... Замечательно, пусть послушают гавайскую гитару. А что ты мне звонишь так рано. У вас там 5 утра... Не нужно волноваться... Пишу... В "Публичке" в Питере... Так, бумаги Г.Н. разбираю... Потом... Потом позвоню и все объясню. Целую.
Вера и Ирина сидели молча, вглядываясь в морской горизонт. Парусник огибал оконечность островка, на котором был расположен замок Маниаче. Серьезная крепость.
Штиль, который был на море только что, сменился волнами. Эти волны, подобно шеренгам воинов-смертников, катились по амбразуру береговых камней, находя там вечный покой. Мощь и восторг вздоха гасли хриплой пеной выдоха. Наверное, этот мыс, где с его двух сторон сейчас спорили спокойная и бурная вода, знал нечто и о душе человека, в которой вдруг начинается волнение, а порой смятение...
– А ведь я, Андрей, думала об этих гротах... может там искать Укладку,– Вера показала рукой на береговые скалы.