Мальтийское Эхо
Шрифт:
Он достал ещё один букет цветов, большую коробку бельгийского шоколада и подарил Ирине Яновне.
За ужином компаньоны без труда договорились о продаже Ордену госпитальеров Пергамента.
– Сумма в три миллиона евро не такая уж большая для артефакта такого мирового значения. Но мы считаем передачу Пергамента иоаннитам серьезным шагом к сближению. И сотрудничеству. Подробнее об этом позже. А сейчас я должен уведомить вас о том, что указанная ранее сумма не проходит
Во время прогулки Вера Яновна пыталась что-то рассказывать и объяснять Александру Владимировичу, но тот, рассеянно внимая ей, всё же ухитрился, взяв под руку Андрея Петровича, вежливо отделиться от сестричек. Мило бросил:
– Мужчинам нужно кое-что обсудить.
Он осведомился о планах Андрея, о его намерениях работать над поисками Укладки, и когда тот сказал, что уже обдумывает этот вопрос, бывает в Павловске и Гатчине, пытается работать там, Деев просто и прямо спросил:
– Хотите, чтобы я похлопотал в дирекции этих музеев, чтобы вам дали полный карт-бланш? Оказывали всяческую помощь. Вы будете прикомандированное официальное научное лицо.
– Да, спасибо, - поблагодарил Андрей.
Мужчины присоединились к молодым женщинам, они ещё полчаса непринужденно обсуждали дизайнерские варианты.
Ужин завершился чаепитием.
На прощание, поцеловав руку пани Марии и уже выходя из столовой, он обернулся и сказал быстро, обращаясь к старшей хозяйке:
– Вы собираетесь выкупить усадьбу у мэрии. Это правильный и дальновидный шаг. Не хочу показаться прожектером, но я предложил бы на базе вашего родового гнезда создать впоследствии, скажем так, родовое командорство. Пока так. Если Вы, пани Мария, не возражаете.
– Здорово!
– первой выкрикнула Иришка.
– Вы - мудрый человек, Александр Владимирович,- одобрила пани.
– А вы - удивительная женщина!
– поклонился ещё раз дипломат.
Подходя к машине, Деев сказал:
– Деньги я переведу достаточно быстро. Буду вести дальнейшие переговоры со Святым Престолом и Орденом. С Ватиканом будет сложнее. Но деньги на поиск Укладки будут, я думаю, представлены. Не скоро. Назовём это условно международным научным грантом. Придётся оформлять через Министерство. И поделиться. Через месяц я, если позволите, навещу вас в этой чудесной усадьбе.
Дипломат был в прекрасном настроении и уже открывая дверцу "Mercedesа", вспомнил вдруг (или сделал вид) :
– Ах, да, забыл ведь совсем. Вашего "приятеля" Ричарда Старки "вызывали на ковёр". Понизили в "праве чести". Теперь он - рыцарь по милости. Но, - Деев задумался, - этот искатель может быть фигурой опасной. Я попрошу знакомых из ГРУ, ФСБ прощупать его связи.
Тут Иришка, услышав грозные аббревиатуры, вскинула на дипломата большие круглые глаза.
– Я чем-то напугал вас, Ирина Яновна?
–
– Вот ещё!
– девушка уже смотрела гордым взглядом.
– Я с фельдмаршалом была в таких переделках и... и...
Она уже хотела разболтать про сов, прочей боеспособности своей "усадебной группировки", но вовремя остановилась.
– В 22:00 я должен быть в гостинице, люблю порядок во всём и режим, - Александр Владимирович трижды расцеловал молодых женщин, а Андрея приобнял и тихо проговорил почти на ухо:
– До встречи, фельдмаршал! Это о вас было...
Мужчины крепко пожали на прощание руки и машина тронулась.
Верочка довольно потянула руки, подняв их высоко и широко разводя в стороны. Промурлыкала:
– Ах! Как хороша идея командорства на территории нашей усадьбы! Но вот рыцарей Ордена что-то не наблюдается...
– и добавила.
– Следовательно, необходимо обзавестись парочкой своих, доморощенных, а потом... может ещё... размножим.
– Как это?
– спросил Андрей.
– Поживём - увидим.
Прежде чем уснуть, Андрей почитал "Дон Кихота". Несколько любимых мест. Но облачка мыслей отрывались от текста и на крыльях фантазии воспаряли сразу к двум прекрасным дамам. Одна вот рядом, до него доходят волны её легкого дыхания, другая - чужая, неизвестная, близкая Павлу, бездыханная. Обе хранят тайны. И неизвестно, какую труднее разгадать.
Последними перед сном обрывками мыслей были... "Этот дом такой милый... уже почти родной... И к нему отношение... Его близость с Верочкой очевидна, но... не вмешиваются... живут без суесловия, без..."
Утром Андрей, не разбудив подругу, оделся и ушёл на стройку. Ему был разрешён свободный режим, а завтрак принесёт Платоныч.
А Вера проснулась поздно. По воскресеньям она не любила контролировать себя, планировать распорядок дня. Воскресными утрами она любила, лёжа в кровати помечтать, пофантазировать. Однако сегодняшние сны, тревожные, фантасмагорические, сделали тревожным и пробуждение.
"Не так страшен собственный тяжёлый сон, хуже, если чувствуешь, что побывала в чужих ужасных сновидениях", - подумала Вера Яновна. Сначала она спорила с Андреем: "Ты плетёшь Нити Накала... из песка". Потом ей приснилась паутина, сеть. Сеть была погружена в песок, и Вера пыталась выбраться из песка и запуталась в паутине... Затем песок будто бы провалился и она уже в Подземном Ходе. Вот Павел I бродит по нему, вот слышит голос прадеда: "Бедный, бедный Павел", вот апостол Павел что-то строго говорит императору. Потом они оба замечают её, ползущую по земле, всю в песке, грязную... Она хочет встать и не может, хочет крикнуть и не может. Павел I хочет приблизиться и подать руку, но апостол уводит его, говоря: "Нельзя, это змея".
В реальности она, конечно, понимала, что упорство Андрея в поиске Укладки будет удерживать его рядом с ней. И она, разумеется, будет помогать ему. Но сколько времени он будет заряжен идеей поиска? А если неудача? Как его психика отреагирует на провал? Да, да, если как во сне... провал. Ведь можно найти ему дело менее рискованное. Здесь, в усадьбе, или в Питере. можно вовлечь её в мои исследования, устроить в отдел. Вот сейчас интересную работу предложили, новый грант. И тоже куча загадок.