Мальтийское эхо
Шрифт:
— Алеф — это первая буква в алфавите священного языка.
— Не только. Еще это такая точка в пространстве, в которой собраны все другие точки, место, где собраны все места земного шара…
Они уже приближались к гостинице, и Вера увлеченно философствовала на тему Алефа.
— Эта тема «многое в малом» дисциплинирует и даже успокаивает меня в моей работе. Я понимаю, что «целое не больше, чем какая-то из его частей». Как в прочитанной хорошей книге я возвращаюсь к пяти-десяти фразам, сжимая сферу восприятия до точки, так и в работе. Но затем я «расширяю» эту точку в бесконечность, плетя нити паутины смыслов, накаляя их узорами времени и пространства.
Андрей шел рядом в задумчивости. Он, кроме принципа «20–80», исповедовал принцип «непривязанности». Правда, он сожалел порой, что эта «непривязанность» употреблялась им порой некорректно, обедняя эмоциональную сторону жизни. С одной стороны, хорошо, что сквозь бытийное, множественное, малое видно сущностное, целое, большое. С другой стороны, по прошествии времени все вспоминаешь реже и реже, если нити плетения брал из клубка мозгов, не окропляя кровью сердца. Вот и три насыщенных дня на Мальте уходят в прошлое, гаснут в памяти и через буквально месяц будут казаться давними событиями жизни. Это потому, наверное, что не было глубоких эмоций, нет и ясных результатов. «С глаз долой — из сердца вон!».
Возле гостиницы их ожидал крохотный, напоминающий «божью коровку» автомобиль. «Фиат», ярко-красного цвета.
— Это что? Игрушечный автомобиль? Он может двигаться? — «прикололся» Андрей.
— Еще спасибо скажите, что я такой запросила. Здесь у многих такие «крошки». Улочки очень узкие, да и парковаться крайне сложно.
Вера Яновна зашла на Reception, заплатила за прокат, там же ей выдали карты по Сицилии, по Сиракузам и навигатор.
— Лучше иметь навигатор, уже опробованный на месте. Названия пунктов «забиты» точные, на итальянском, голосовые подсказки — на английском, — прокомментировала она и стала внимательно рассматривать карту Сиракуз.
— Нужно проложить тропу! — «фельдмаршал» поднял кверху указательный палец. — А у меня свой «навигатор — биолокатор», — он любовно погладил трость.
Вера завела машину, включила кондиционер и путешественники тронулись в путь.
Автомобиль двигался медленно: женщина привыкала к особенностям управления. Но более сейчас ее беспокоило другое: сумела ли она разговорами о планах, об Алефе «зарядить» умения Андрея? Да ведь это загадка. Вряд ли он сам понимает технологию этого. Вот говорит опять что-то назидательное. Может он сам «заряжается» от своих философствований?
— ….да, конечно, древняя греческая культура на Сицилии намного глубже и распространенней… ярче следы римлян, арабов, норманнов…
— Приехали, — сказала Вера Яновна, — я ехала медленно, потратили на дорогу почти час. Это так, на будущее…
На просторном удобном «пятачке» припаковали машину. Буквально в ста метрах базилика, построенная над катакомбами. Удивительно повезло! И людей странным образом вокруг мало! Рядом была детская площадка и небольшой сквер.
— Диспозиция весьма удобная. Не правда ли, фельдмаршал? — загадочно утвердила женщина.
— Для чего? Попасть ночью в катакомбы? — странно ухмыльнулся Андрей.
— Посмотрим… Меня беспокоит, что помимо современных экскурсий эти катакомбы в 5–9 веках несколько раз подвергались нападению вандалов, готов, сарацин. Однако, если наши «клады» перевезены сюда рыцарями-иоаннитами в конце 18 века, то покопаться здесь могли лишь современные историки-археологи.
Пока группа экскурсантов собиралась, Андрею удалось купить небольшой буклет о катакомбах на русском языке и выслушать кое-какие указания Веры Яновны.
Экскурсовод, итальянка небольшого росточка с очень выразительными миндальными большими глазами, представилась Федерикой и повела группу туристов из семи человек, рассказывая на итальянском и английском языках.
В первую очередь они осмотрели крипту. Вход в нее имел решетчатую металлическую дверь, открытую. Андрей, присмотревшись, заметил, что замочная скважина проржавевшая, и близ этой щели не было характерных светлых потертостей от ключа. Это свидетельствовало о том, что дверь не запирается. Однако пройти в крипту можно лишь через закрывающуюся базилику, минуя небольшой дворик. Дворик окружен каменными стенами высотой не менее трех метров. А что за этими стенами? Ясно лишь, что территория базилики со стороны скверика огорожена простой проросшей «рабицей».
— Катакомбы Св. Иоанна, появившиеся в эпоху, когда христианская община уже не должна была скрывать свою веру, — рассказывала Федерика, — использовались для захоронений. Типы захоронений каноничны: прямоугольные или арочные углубления (ниши) в стенах горной породы. Гробницы, расположенные на полу камер (залов) катакомб покрыты горизонтальными плитами.
Вера Яновна задавала много вопросов и из любопытства, и давая время Андрею Петровичу для осмотра и работы тростью.
— Да, в этой крипте молился Св. Павел, — отвечала экскурсовод.
Вера спросила далее про отверстие-колодец в потолке крипты, оттуда лился дневной свет.
— Это один из колодцев. Здесь он «легкий», невысокий, но достаточно крутой, почти ступенчатый когда-то. Высотой примерно 5 метров. Цель колодцев — освещение, сбор дождевой воды, вентиляция, доставка различных предметов, извлечение горной породы, — Федерика с удовольствием отвечала любопытной русской туристке.
Андрей же приметил, что наверху, в устье колодца, была простая решетка в металлическом обруче. Она служила крышкой люка и защищала, видимо, от птиц и кошек. Лежала свободно на бетонной круглой опалубке — горловине, чуть перекошенная и похоже, что без запоров.
Вера Яновна задала вопрос о фресках и получила ответ:
— Типичная катакомбная живопись: Богородица с младенцем, образы Петра и Павла, Христа, христограммы с апокалептическими буквами альфа и омега, две лодки в форме рыб. Этих фресок много в ротондах (залах), особенно в ротонде Антиохии. Они и на стенах, и на саркофагах. И вдоль галерей, особенно вначале второй северной галереи. Более поздние фрески можно увидеть близ гробниц епископов Сиракуз, местной аристократии.
Вера обратила внимание, что в «ротондах» колодцы расположены уже очень высоко, направлены вертикально вверх из кровли камер. Освещение везде очень скудное. Саркофаги выполнены из того же известняка, что и сами катакомбы. Изготавливались тут же, в «ротондах»-камерах. В каждый зал один вход, колодец в потолке (кровле камер) расположен по центру. Ниши захоронений разные: на несколько человек, семейные, одиночные и совсем небольшие…