Малыш по договору. Подари мне счастье
Шрифт:
То ли нервы сдают из-за всей этой ситуации с Олиным биоматериалом, то ли дело в той девчонке.
Так и стоит перед глазами её растерянное лицо, когда она сегодня утром дрожащими пальцами подписывала договор на суррогатное материнство.
Нахрен я вообще согласился её взять до сих пор не понимаю. Я ведь ни секунды не сомневался, когда увидел её анкету и слушал жалостливую историю от Комаровой. В мыслях тысячу раз сам себе объяснил, что пожалел её, решил, что она всё равно нигде не найдёт больше деньги на операцию брату.
Усмехнувшись, опрокидываю в себя стопку и морщусь с непривычки. Пи*дун обыкновенный. Вот уж чем, а самовнушением я никогда не занимался. А сейчас сижу и как последний северный олень сам себе пытаюсь что-то доказать. Хотя и ежу понятно, что я ей эти бабки и просто так дать мог, благо доходы позволяют. Уж не настолько я всё же оскотинился за эти два года, чтобы не пожалеть больного мальчишку.
— Может, всё-таки объяснишь, что происходит? — удивлённо вскидывает брови Миллер, когда я выхватываю бутылку водки из его рук и снова наполняю рюмку, мазнув безразличным взглядом по байкерскому бару, где основная часть присутствующих пьёт тёмное нефильтрованное или вообще не употребляет.
Нихрена я не понимаю романтизм таких заведений, но Миллер от этого бара фанатеет, так что пришлось сегодня потерпеть.
— А что происходит?
— А ты считаешь, что ничего?
— Я считаю… — тяну задумчиво. — А я считаю, что надо бы всё это дело перекурить.
Хмыкнув себе под нос, тянусь за спрятанными в нагрудном кармане сигаретами. Прикуриваю и выдыхаю в сторону облако дыма. Во рту слегка горчит от привкуса никотина смешанного с парами этилового спирта.
— Охренеть, ты ещё и курить снова начал, — присвистывает Андрей. — Мне надо начинать за тебя бояться? Завязывай, Игорь.
Снова опрокидываю в себя рюмку, когда Макс Миллер кивает, соглашаясь со словами брата, и тоже пьёт водку, закусив лимоном.
Я не закусываю. Даже не уверен, что вкус алкоголя до конца чувствую. Всё гоняю мысли по кругу об этой девчонке, которая, судя по договору, который мы с ней сегодня подписали, должна будет выносить мне ребёнка.
Пи*дец, я совсем поехал, если не даю задний ход. Да я её даже беременной представить не могу!
Стоит только в голове промелькнуть этой мысли, как перед глазами начинает маячить картинка беременной Алисы. Охренеть какая реалистичная. Так и вижу её это лицо растерянное и огромный живот, к которому она прижимает тонкие пальцы.
Хватаюсь за бутылку, снова обновляю себе порцию и проглатываю никого не дожидаясь. И видимо по шарам мне дало конкретно, потому что чёртова навязчивая картинка никуда не уходит.
— Игорь, ты слышишь? — поперхнувшись водкой, перевожу взгляд на Андрея. — Завязывай. Я не хочу повторения того, что было после смерти Оли.
Снова плескаю водку. Третья стопка наконец обжигает горло и приносит ощущение растекающегося по венам тепла, которое быстро отбрасывает меня в воспоминания двухлетней давности, когда это было всем, что я чувствовал на протяжении нескольких месяцев. Только водка и сигареты. Я даже не жрал нормально. Тупо бухал и отсыпался, затем снова бухал. Чтобы не чувствовать.
Миллер с Андреем меня из запоя полгода доставали. Наверно помогло только то, что Андрей напомнил мне, как бы к этому отнеслась Оля. И именно тогда я решил, что алкоголем ничего не исправлю. А вот ребёнок... Её ребёнок о котором она так мечтала, мог бы хоть отчасти заглушить боль и вину.
— У меня ребёнок скоро будет, — бормочу себе под нос. Всё-таки подхватываю с тарелки дольку лимона и заталкиваю её себе в рот целиком.
Кислятина жуткая. Зато хоть от сигарет горчить перестало.
— В смысле, ребёнок?! — боковым зрением ловлю на себе удивлённый взгляд Андрея. — У тебя что женщина есть? Ты встречался с кем-то? Почему не сказал?!
— Это будет наш с Олей ребёнок.
— …А ты вообще как, давно бухаешь? — выгибает бровь. — Ты сюда уже нетрезвым пришёл? Это белка или что? Какой к чёртовой матери ваш с Олей ребёнок? Ты отчёт себе даёшь в том, что несёшь?
— Биологический. Успокойся, у меня не съехала крыша. Я суррогатную мать нашёл. Олин биоматериал сохранился в клинике ещё с наших с ней попыток зачать ребёнка. Я уже несколько лет пытаюсь, но все попытки были провальными. Осталась одна.
Сказать, что Андрей и Макс охренели, это ничего не сказать. Судя по их выражению лица, они в полном шоке. Да честно говоря, я сам от своего решения был в шоке, когда впервые после смерти Оли поехал к Комаровой.
— Ты серьёзно что ли?
— А похоже, что я шучу?
— А почему не говорил, что пытаешься?
— Не знаю. Хотел сначала, чтобы суррогатная мать забеременела. Наверное, поэтому молчал. Сейчас просто нервы уже сдают. Если в этот раз не получится, то другой возможности не будет. Биоматериал закончился.
Краем глаза вижу, как Андрей с Максом переглядываются. Считают меня психом. Да и насрать, псих я, собственно, и есть. Я это как бы и не отрицаю. Ни одному здоровому человеку не пришло бы в голову завести ребёнка от бывшей жены. Но когда нет вариантов, то особо и не повыбираешь. Я бы либо спился тогда окончательно и скатился на самое дно из которого бы уже никогда не выбрался, либо нашёл возможность хотя бы частично искупить перед Олей свою вину.
— Игорь, ты бы подумал. Такие вещи из чувства вины не делают, — хмурится Андрей. Ошизеть, это я что, так громко думаю? не замечал за собой такой наклонности. — Если она до сих пор гложет нутро, то рождение ребёнка тебя не спасёт. Это только всё усложнит.