Малыш по договору. Подари мне счастье
Шрифт:
– Эм… ну, у Туркиной просто полная запись… – растерянно моргает Комарова, открывая какие-то списки в компьютере. – Но я посмотрю, что можно сделать… точнее сделаю. Конечно, сделаю, Игорь Сергеевич. Прикрепим Алису к Туркиной. Всё, как вы скажете.
Ирина Дмитриевна ещё что-то говорит, но зазвонивший телефон Воскресенского её отвлекает.
– Я выйду на пару минут, поговорить по работе. Вы здесь пока заканчивайте. Алиса, жду тебя в коридоре.
Ждёт?
Спросить не успеваю, потому что Игорь уже отвечает на вызов и выходит из кабинета.
– Так, ну что, моя дорогая, я тебя поздравляю с успешно заключённой сделкой? – улыбается Комарова, переключая моё внимание на себя. – Умница, девочка. Ты даже не представляешь, как меня выручила. Не представляю, что бы я делала, если бы последняя попытка провалилась.
– Ирина Дмитриевна, я давно хотела спросить… – кошусь на закрытую дверь кабинета и прикусываю губу, потому что не совсем уверена, что имею право задавать этот вопрос. Точнее точно знаю, что меня это не касается, но не спросить всё равно не могу. – Почему попытка ЭКО была последней?
– Детка, ну ты же знаешь, что я не могу разглашать такие вещи.
– Да, я знаю, но…
– Я скажу тебе только потому, что у нас с тобой особые отношения и своя договорённость. Но это должно остаться между нами, сама понимаешь. У Воскресенского умерла жена. Она была пациенткой нашей клиники. Они давно пытались зачать, но не выходило. После её смерти у нас в клинике сохранился её биоматериал и где-то через год Игорь Сергеевич пришёл и сказал, что хочет возобновить попытки с помощью суррогатной матери.
Так вот откуда у него такая тяга к гипер контролю. И кольцо он до сих пор носит. Значит ещё не забыл свою жену… Господи, да конечно он её не забыл, если захотел, чтобы даже после её смерти, у него был их общий ребёнок.
Что я там пять минут назад себе нафантазировала? Собственнические нотки в его голосе? Сейчас я чувствую себя полнейшей идиоткой от того, что эта мысль вообще промелькнула у меня в голове.
–Так, ну что, документы твои готовы. Завтра с утра Туркина будет ждать тебя в триста восьмом кабинете, – вырывает меня из мыслей бодрый голос Комаровой.
Забираю у неё из рук бумаги, прощаюсь и выхожу из кабинета. В ту же секунду натыкаюсь на стоящего возле окна Игоря. Он всё ещё говорит по телефону, поэтому меня пока не замечает. Зато я имею возможность беспрепятственно его разглядывать.
Как всегда на нём военные штаны, высокие берцы и плотно прилегающая к телу футболка, обтягивающая внушительную мускулатуру.
Интересно, сколько ему лет? Я знаю, что у нас не маленькая разница в возрасте, но интересно знать насколько. По лицу сложно определить. Точно больше тридцать, но меньше сорока. У него нет ни одного седого волоса, но шрам над бровью немного добавляет возраста…
Не знаю сколько я бы ещё так молча на него таращилась, если бы в следующий момент Воскресенский вдруг резко не скинул вызов и не перевёл взгляд на меня.
От неожиданности быстро отвожу взгляд, хотя прекрасно понимаю, что сделала это слишком поздно, и он точно заметил, что я его разглядывала.
– Ну как там? Всё нормально? – убрав телефон в карман штанов, подходит ко мне, забирает из моих руки документы и, хмурясь вчитывается в почерк Комаровой. – Туркину всё-таки к тебе прикрепила?
– Да. Нашла окошко.
– Хорошо. Собирайся, быстро закину тебя домой.
– Я не могу уехать. Я вышла на неполную смену до вечера и меня сейчас некем будет заменить. И к тому же я нормально себя чувствую. У меня ничего не болит, не кружится и не тошнит. Я хочу остаться на работе. Мне всего несколько часов осталось до конца смены. И вообще, я не могу больше сидеть в четырёх стенах. Это просто невыносимо, – уверенно отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал как можно твёрже.
– Хорошо, о твоей работе мы вечером поговорим. Мне сейчас надо срочно по работе уехать, но я вернусь забрать тебя со смены.
– Я ещё хотела по поводу переезда уточнить. Вы сказали, что хотите, чтобы я к вам переехала. Я считаю, что это не самый удачный вариант, и…
– Это единственно возможный вариант. Но сейчас у меня нет времени обсуждать этот вопрос. О твоём переезде мы тоже поговорим вечером, – возвращает мне документы. – Во сколько ты заканчиваешь?
– В восемь.
– Хорошо, я успею. Зайду за тобой на отделение. Без меня на улицу не выходи.
– Не надо на отделение, – кричу уже ему вдогонку, на что получаю вопросительный взгляд в свою сторону.
– Просто… вы же знаете, что такое женский коллектив. Тем более, когда речь идёт о медперсонале. Мне бы не хотелось, чтобы по больнице пошли слухи о нас с вами.
– А когда у тебя начнёт расти живот, что будешь делать? Скажешь, что потолстела и жир локально отложился?
– Пока что поступлю как Скарлетт О'Хара – подумаю об этом позже. Давайте я выйду на парковку и там вас подожду?
– Нет.
– Почему?!
– Потому что я не хочу, чтобы ты одна шаталась по улице вечером.
– Но не поздно ведь. Тем более я буду на территории клиники. Послушайте, Игорь Сергеевич, вы сами настояли на том, чтобы поддерживать контакт весь период беременности. Так что нам с вами ещё долго придётся… общаться. Если мы не будем идти друг другу на уступки, то это будет сложно.