Малыш по договору. Подари мне счастье
Шрифт:
И вот сейчас смотрю на все эти тесты и вместо того, чтобы радоваться тому, что теперь вопрос с деньгами на операцию Вадика решён, ощущаю дикий, необъяснимый… страх.
Не знаю, возможно во мне есть и ещё какие-то эмоции, но страх настолько сильный, что он тупо перекрывает всё остальное, и другие чувства просто блекнут на его фоне.
Никогда не думала, что мозг женщины может вот так просто в одну секунду взять и переключиться. Как по щелчку. Но именно это со мной и произошло, как только я осознала, что жду ребёнка.
Мне страшно. Просто панически страшно. И самое иррациональное в этом всём то, что я даже не могу объяснить причину собственного состояния. Это как какая-то непрекращающаяся паническая атака, которую я не понимаю как контролировать.
Не знаю сколько бы я ещё вот так сидела в паническом ступоре, если бы не громкий ощутимый толчок в дверь, на которую я опиралась спиной.
— Ну сколько можно-то?! Ты там в унитазе утонула что ли?! — вздрагиваю от неожиданности, услышав по ту сторону двери недовольный голос санитарки.
— Я… нет! Простите, я уже выхожу. Ещё минутку.
— Да плевать мне сколько ты там собралась высиживать! Телефон твой долго будет надрываться? На всё отделение орёт! Вот сейчас позову Анну Викторовну, и ей будешь объяснять, что ты тут делаешь!
Перевожу взгляд на лежащий рядом на полу сотовый, который как раз в этот же момент стихает и на экране высвечивается очередной пропущенный от Воскресенского.
Подорвавшись с корточек, провожу пальцем по экрану, снимая блокировку, и мои глаза расширяются от количества пропущенных звонков.
Девять! Он звонил мне девять раз, а я видимо настолько была поглощена лежащими передо мной тестами, что тупо ничего не слышала.
Тут же сама набираю его номер, но снова и снова у него на линии занято!
Плохо. Очень плохо. Он меня точно убьёт…
Резко сгребаю в охапку все тесты, быстро закидываю их в сумку и, вылетев из кабинки, прямым ходом несусь на первый этаж к кабинету Воскресенского. Как сказала Леся, перед смертью не надышишься, так что уж лучше я сама к нему приду!
Наверно я выгляжу по меньшей мере странно, с широко распахнутыми глазами и взеърошенными волосам, раз Наташа так на меня смотрит.
— Алис, ты чего тут? Что-то случилось?
— Всё хорошо. Наташ, а Игорь Сергеевич ещё у себя?
— Эм, да… Но я не говорила ему о тебе, честно. Можешь не переживать. Хотя, он, кстати, спрашивал.
— Спасибо… Наташ, мне к нему надо, я зайду? У него никого сейчас нет?
— Да нет, он один… А что такое-то? Передумала, и хочешь самооборону сдать?
— Типо того, — эту фразу я уже бросаю на ходу.
Быстрым шагом сворачиваю в сторону технического крыла и замерев возле двери кабинета, осторожно стучусь. Практически тут же по ту сторону мне в ответ рявкают басистое “Я занят!”
— Игорь Сергеевич, это Алиса…
Секунда. Дверь кабинета резко распахивается и на пороге вырастает злой Воскресенский. Нет, он не злой. Судя по выражению лица, он просто в бешенстве. Никогда его таким не видела.
— Какого чёрта ты не отвечаешь на мои звонки?!
— Я… простите, я не слышала.
Прикусываю губу и кажется даже дышать перестаю в тот момент, когда его взгляд медленно проходится по моей рабочей униформе.
— Тебе ещё три дня сидеть на больничном. Какого чёрта ты сейчас не дома?!
— Я вышла на работу.
— Я не спрашивал тебя, что ты здесь делаешь, я сказал какого чёрта ты не дома! И какого чёрта телефон не при тебе?!
Ответить что либо не успеваю, потому что Воскресенский неожиданно обхватывает меня за плечи. Не больно, но довольно крепко и заводит в кабинет.
— А это зачем? — кошусь на дверь, когда он запирает её на ключ.
— Чтобы ты точно никуда не свинтила. Надо было мне и в квартире твоей замок повесить. Амбарный с внешней стороны. И чтобы ключ был только у меня. Может тогда ты сидела бы дома сколько положено.
— Я…
— Ты понимаешь, что я чуть на уши всех не поднял?! — перебивает, начиная нервно расхаживать по кабинету. — Думал тебе хреново стало, в обморок грохнулась, или на улицу вышла и к тебе там кто-то пристал!
Последние слова Воскресенского больше всего цепляют слух. Потому что если плохое самочувствие и обморок можно связать с его страхом за ребёнка, то фраза про уличных хулиганов относилась непосредственно ко мне.
Или мне просто хочется так думать…
И да, я только сейчас замечаю, что на нём куртка, а в руках он держит ключи от машины.
— Вы куда-то собирались ехать?
— В лес грибы собирать! К тебе я собирался, что за вопросы?
— Я беременна.
— Чего?! — резко замирает и хмурит брови.
– Я беременна, – бросаю тревожный взгляд на Воскресенского.
А у самой сердце как будто с ритма сбивается. А потом словно тенисный мячик к самому горлу подскакивает и истерически там трепыхается. Ещё сильнее она начинает барабанить, когда Воскресенск делает шаг в мою сторону и смотрит так, будто не верит в то, что я сейчас сказала.
– Ты уверена? Тест уже делала?