Малыш по договору. Подари мне счастье
Шрифт:
— А ты не переотдыхала случаем? Санитаров ей подавай. Я без тебя знаю, как и куда мне распределять персонал. И если я сказала, что надо отвезти Гаврилову на ЭХО, то это надо молча сделать.
— Я не отдыхала, я была на больничном, — выдавливаю, поджав губы.
— За свой счёт, ты забыла добавить. Я что по твоему дура? Дорогая моя, я не вчера родилась. Когда человек реально болеет, он берёт официальный больничный. Так что про свой грипп будешь подружкам лапшу на уши вешать. Моталась небось с мужиком по курортам, а теперь права качать мне вздумала. Не хочешь работать, где выход ты знаешь. А коли держишься за свое место, будь добра выполнять обязанности, а не вертеть хвостом, “это я буду делать, а это не буду”.
— Я не…
— Всё я сказала. Шагом марш в восьмую палату, везти Гаврилову на кардиограмму, — разворачивается и хлопает дверью своего кабинета у меня перед носом.
Бесит. Как же меня бесит эта женщина. Только по факту сказать я ей правда ничего не имею права, если хочу и дальше работать в этой клинике.
Молча развернувшись, иду к медсестринскому посту за историей болезни Гавриловой, а самой выть хочется от страха, как представлю, что придётся затаскивать её на коляску.
— Ты чего такая? Динозавриха опять за что-то отчитала, — догоняет меня Леся, когда я беру листы назначения. — Чего она там опять орала на тебя в коридоре?
— Ничего. Сказала Гаврилову на ЭХО отвезти.
— Кого? Она же неподъёмная! Пусть санитары коряжатся, ты то тут причём?
— При том что…. — замолкаю, почувствовав, что в кармане снова начинает вибрировать мобильный. Вытаскиваю телефон и сердце снова делает тройной кульбит, когда на экране высвечивается номер Воскресенского.
— Да ответь ты уже. Кто тебе там так настойчиво названивает?
Прикусив губу, тараню взглядом дисплей. Ну не могу я взять трубку. Он сразу догадается, что я в больнице, почему-то я в этом на сто процентов уверена. Хотя, с другой стороны, если не отвечу, будет ещё хуже. Воскресенский просто убьёт меня при встрече…
Не знаю сколько бы ещё я так стояла, решая, как лучше поступить, если бы в следующую секунду проблема не решилась сама собой острым приступом тошноты подкотившим к самому горлу. В спешке сую телефон в карман рабочей униформы и прикрыв рот рукой, со всех ног несусь в уборную, буквально в последний момент согнувшись над унитазом, прежде чем выплеснуть в него содержимое желудка.
— Ооооо, подруга, я смотрю ты с больничным-то поторопилась, — присвистывает Леся, заходя вслед за мной в туалет. — Ну вот какого чёрта тебя на работу понесло, если тебе ещё три дня положено было сидеть.
— Я… нормально себя чувствовала… — тяжело выдыхаю, когда приступ наконец отпускает. Подхожу к раковине, включаю воду и умываю лицо холодной водой.
— Ага. Оно и видно по твоему зелёному лицу… Иди давай в сестринскую, чай с мятой выпей, Гаврилову, так и быть, я сама на ЭХО отвезу.
— Спасибо, Лесь. Я отработаю, правда. Все твои палаты сегодня обойду.
— Ой, да расслабься. Лучше думай как Динозаврихе до конца смены на глаза не попасться. Если тебя не дай бог перед ней тошнить начнёт, представляешь какую она славу о тебе на всю клинику разнесёт?
— Что? О чём ты?
— О том, что первое что приходит на ум, когда молодую девушку тошнит, это то что она залетела. А учитывая, что тебя две недели на работе не было, я тебя уверяю, это первое о чём она подумает. Не знай я, что у тебя никого нет, сама бы решила, что ты беременна.
— Беременна?
— Ага. Так что если не хочешь, чтобы про тебя лишние сплетни по больнице пошли, сиди лучше в сестринской и не отсвечивай, хотя бы пока Динозавриха домой не отчалит. Ладно я пошла к Гавриловой, перед смертью всё равно не надышишься.
Дождавшись, когда Леся выйдет из уборной, на негнущихся ногах иду в сестринскую, а в ушах так и стоит её голос со словами “беременна”. А что если правда? Ну ладно, лёгкую тошноту я и правда могла себе навнушать, но не до такой же степени, чтобы меня действительно вырвало? К тому же у меня грудь немного побаливать стала в последнее время, это же тоже кажется симптом… либо беременности, либо приближающихся месячных…
Достав из шкафчика сумку, открываю боковой кармашек и долго смотрю на тест, который купила ещё вчера, но так и не решилась сделать. Три дня осталось. Ну что мне стоит потерпеть и всё точно узнать? Так говорит здравая часть моего мозга, в то время как рука уже тянется к коробочке и через секунду я несусь обратно в уборную. Быстро делаю то что положено, закрываю колпачёк, кладу тест на крышку унитаза, закрываю глаза и жду.
Кажется за то время, пока я мысленно отсчитывала пять минут, пройти успела целая вечность. На последних секундах меня уже буквально колбасит от страха и нервного перенапряжения.
Судорожно выдохнув, открываю глаза, смотрю в маленькое окошко индикатора и чувствую, как сердце проваливается на дно опустевшего желудка.
Глава 18.1
Глава 18.1
Пять тестов. Пять. Потому что одного мне оказалось мало. Не поверила. Люди так устроены наверно. До последнего отказываются верить. В сумке у меня лежал ещё один. И ещё три я купила в аптеке при клинике.
И все они оказались в итоге с одним и тем же результатом.
Любой дурак на моём месте давно бы понял, что это всё…
Но очевидно не я, раз до сих пор так и сижу в кабинке туалета и продолжаю пялится на разложенные на стульчаке унитаза в ровный ряд тесты с двумя ярко розовыми полосками на каждом.
Не знаю, что женщины обычно испытывают в этот момент. Хотя нет, знаю, конечно. Большинство радуется, если ребёнок долгожданный. Кто-то, возможно, огорчается, если беременность не входила в их планы.
А я… С самого момент подсадки эмбриона с таким нетерпением ждала сегодняшнего дня икс, но почему-то совершенно не задумывалась о том, какие чувства буду испытывать, если всё получится.