Малыш
Шрифт:
— Осмотрели ли вы все комнаты, шкафы и сундуки, Скарлетт?
— Еще нет, надеюсь, ваша милость согласится, что я не смогу результативно провести досмотр без полицейского…
— Верно, — величественно кивнул лорд Пайборн. — Пошлите человека в Кантерк… или лучше… отправляйтесь-ка туда сами. Я распоряжусь, чтобы никто не покидал замка до конца следствия.
— Приказы вашей милости будут выполнены в точности.
— И пусть констебль захватит с собой несколько агентов…
— Я передам ему пожелание вашей милости, и он не замедлит его исполнить.
— Поезжайте также в Ньюмаркет и предупредите моего адвоката, господина Лэйрда, что я желаю переговорить с ним об этом деле и жду его в замке.
— Он будет предупрежден сегодня же.
— Когда вы отправитесь?…
— Немедленно. Вернусь сегодня же вечером.
— Хорошо.
Все это происходило утром 29 апреля. Никому не сказав о цели своей поездки в Кантерк, мистер Скарлетт приказал оседлать одну из лучших лошадей и уже собирался сесть в седло, когда у входной двери швейцарской раздался звонок.
Дверь открылась. На пороге стоял мальчик лет десяти.
Это был Малыш.
Глава II
КАК ПРОШЛИ ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА
Коркское графство, граничащее с графствами Лимерик и Керри, расположено в южной части провинции Манстер между заливом Бантри и горной грядой Йол-хейвен. Центром графства является город Корк, а главным портом, кстати одним из самых крупных в Ирландии, — Куинстаун [156] , находящийся на берегу залива того же названия.
[156] Куинстаун — современное название этого города — Коб.
Территорию графства пересекает несколько железнодорожных линий; одна из них проходит через Маллоу и Килларни, поднимается к Трали. Несколько выше, в той части пути, что идет вдоль русла реки Блэкуотер, в шести километрах южнее Ньюмаркета, находится селение Кантерк, а двумя километрами дальше — замок Трэлингер.
Этим великолепным поместьем владеет древний род Пайборнов. Им же принадлежат сто тысяч акров лучших в Ирландии земель, а находящиеся на них пятьсот — шестьсот крупных фермерских хозяйств приносят владельцам замка самые высокие в округе доходы. Лорд Пайборн является поэтому одним из богатейших людей в Ирландии, даже не считая доходов, что приносят ему шотландские владения супруги.
В отличие от лорда Рокингема, которому даже в голову не приходила мысль посетить свои владения в Керри, лорд Пайборн, проводя 4-5 месяцев в Эдинбурге или Лондоне, в апреле неизменно появлялся в замке Трэлингер и оставался там до ноября.
Столь обширное поместье неизбежно требует и большого количества арендаторов. На землях маркиза их было столько, что хватило бы заселить целую деревню. Однако из того, что над крестьянами Трэлингер-Касла не стоял управляющий вроде Джона Элдона, который правил в соседнем графстве за герцога Рокингема, и здесь не было Харберта, который выжимал бы из крестьян все соки, вовсе не следовало, что им здесь жилось лучше. То же самое здесь делалось несколько мягче. Очевидно, что управляющий Скарлетт безжалостно преследовал арендаторов за задержки арендной платы и так же выгонял на улицу, но проделывал это на свой манер, сочувствуя им и жалея их, сокрушаясь при мысли о том, что с ними, бедными, станется без крова и пищи; уверяя бедняг, что его господин, лишая их имущества, глубоко страдает… Однако несчастные все же оказывались на улице, и мысль о том, что высокородный лорд испытывает при этом угрызения совести, вряд ли могла их утешить. Замок был возведен во времена Стюартов [157] , простоял около трех веков и уж никак не мог восходить к эпохе Плантагенетов, столь дорогой сердцу Пайборнов. Тем не менее нынешний владелец изменил внешний вид замка, постаравшись придать ему «феодальный» вид. Были понаделаны амбразуры, бойницы и сторожевые башни, через боковой ров был переброшен подъемный мостик, который никогда не поднимался, а к воротам приделана спусковая решетка, которая никогда не опускалась.
[157] Времена Стюартов — то есть XVII век, когда Великобританией правила династия Стюартов: с 1604 по 1649 и с 1660 по 1688 годы.
Внутренние же помещения, напротив, были достаточно просторны и удобны, куда комфортабельнее, чем во времена Эдуарда IV [158] или Иоанна Безземельного [159] . Здесь владельцы пошли на некоторые уступки современным веяниям, поскольку в глубине души крайне пеклись об удобствах.
Замок окружали разного рода службы и пристройки, конюшни, каретные сараи и прочие хозяйственные помещения. По сторонам широкого, обсаженного великолепными буками парадного двора стояли два флигеля, разделенные массивной решетчатой оградой. В одном из них, том, что справа, жил швейцар, или, точнее, привратник, дабы потрафить «средневековым» вкусам владельцев замка.
[158] Эдуард IV — английский король в 1461 — 1483 годах.
[159] Иоанн Безземельный — английский король (1199 — 1216); при нем в 1215 году была подписана Великая хартия вольностей, род конституционного акта, предоставлявшая большие имущественные и политические права аристократии.
В эту дверь и позвонил наш герой, как раз в тот момент, когда решетчатые ворота распахнулись, чтобы пропустить управляющего Скарлетта.
Четыре месяца прошло с того памятного дня, когда приемный сын семейства Маккарти покинул ферму Кервен. Сейчас мы вкратце расскажем, что приключилось с ним за это время.
Когда Малыш покинул разрушенный дом, было пять часов вечера и уже смеркалось. Не встретив на дороге, ведущей в Трали, ни господина Мартина, ни кого-либо из его семейства, мальчуган сначала хотел направиться в Лимерик, куда, несомненно, констебли имели приказ доставить арестованных. Во что бы то ни стало отыскать семейство Маккарти и остаться с ним, какая бы судьба его ни ожидала, — вот чего жаждал Малыш. И почему только он еще не взрослый и недостаточно сильный, чтобы заработать немного денег? Уж он бы не жалел себя и брался бы за любую работу… Увы! На что можно надеяться в десять лет? Зато потом, когда он заработает много денег, он все отдаст своим несчастным родным, а потом, когда станет богатым — а уж он-то сумеет стать богатым, — он обеспечит им достойную жизнь и окружит их тем достатком, каким он пользовался на ферме Кервен.
Но сейчас, на пустынной дороге, пересекающей разоренный нищетой край и землю, покинутую людьми, которых она уже не могла прокормить, среди леденящей душу тьмы, Малыш чувствовал себя как никогда одиноким. Ведь почти у каждого ребенка его возраста есть кто-то, кто заботится о нем, есть крыша над головой если не родительского дома, то, по крайней мере, сиротского приюта. А Малыш походил на оторванный от ветки листок, гонимый ветром. Так он и будет лететь до тех пор, пока не превратится в пыль. И никто, никто не обратит на него внимания и не поднимет, движимый чувством жалости! Что станется с ним, если он не найдет семью Маккарти?… Да и где ее искать?… У кого узнать, что с ними случилось?… А если их не арестовали, вдруг они захотят совсем уехать отсюда, отправиться в Новый Свет, как уже сделали многие местные жители?…
Итак, наш мальчуган решил идти по направлению к Лимерику, через занесенную снегом равнину. И если бы (не дай Бог!) сейчас задул северный ветер, холод стал бы просто невыносим. Но было безветренно, и малейший звук разносился далеко вокруг. Так он прошагал мили две, не встретив ни одной живой души, можно сказать наугад, так как никогда еще не бывал в этой части графства, где рождаются первые отроги гор. Впереди пихтовые леса заслоняли горизонт.
В этот момент Малыш, уже проделавший сегодня утомительное путешествие в Трали, почувствовал, что, несмотря на всю выносливость, силы начинают покидать его. Колени подкашивались, и мальчик то и дело спотыкался на рытвинах и ухабах. Но останавливаться он не хотел ни за что и, с трудом волоча ноги, смог одолеть еще с полмили. Сделав последнее усилие, Малыш повалился посреди какой-то поляны, окруженной огромными деревьями, чьи ветви сгибались под тяжестью снежных шапок.
Здесь, образуя перекресток, пересекались две дороги, так что, если бы Малышу и удалось подняться, он все равно не знал бы, куда идти. Он лежал ничком на снегу, закрыв глаза, руки и ноги его окоченели от холода, и, когда сознание уже затуманилось, он смог, собрав последние силы, лишь крикнуть:
— Помогите… помогите!
И почти тут же в сухом и морозном ночном воздухе послышался отдаленный собачий лай. С каждым мгновением он становился все громче и громче. И вот на повороте дороги появился рыжий с черными подпалинами пес. Он мчался по следу, высунув язык; глаза его сверкали, как у кошки.