Малыш
Шрифт:
В этот момент, привлеченный яростным лаем собак, в глубине Двора появился граф Эштон. Подойдя к ограде, он спросил:
— В чем дело?
— Да вот мальчишка явился за подаянием…
— Я не нищий! — повторил Малыш.
— Попрошайка подзаборный…
— Убирайся, бродяга несчастный, а то я за своих псов не ручаюсь! — крикнул граф Эштон.
И впрямь, как ни старался Пайборн-младший утихомирить собак, они разъярились не на шутку.
И тут на пороге парадного подъезда показался лорд Пайборн во всем своем неприступном величии. Увидев, что мистер Скарлетт еще не отправился в Кантерк, он размеренным шагом спустился по ступенькам, чинно пересек парадный двор и поинтересовался, в чем причина всего этого шума.
— Да простит меня ваша милость, — ответил управляющий, — тут вот упрямый мальчишка явился, попрошайка какой-то…
— В третий раз заявляю вам, сударь, что я не попрошайка, — настаивал Малыш.
— Чего хочет этот мальчик? — спросил маркиз.
— Поговорить с вашей светлостью.
Лорд Пайборн сделал шаг вперед, принял надменный вид и величественно произнес:
— Вы хотите говорить со мной?
Хотя перед ним был всего лишь ребенок, лорд обратился к нему на «вы». Это было высшим проявлением аристократизма: маркиз никогда ни к кому не обращался на «ты» — ни к маркизе, ни к графу Эштону, ни даже к своей кормилице, полсотни лет тому назад.
— Говорите, — добавил он.
— Господин маркиз изволил ездить вчера в Ньюмаркет?…
— Да.
— Вчера во второй половине дня?…
— Да.
Удивлению Скарлетта не было предела: еще бы, подзаборный мальчишка спрашивал, а его милость держал ответ!
— Господин маркиз, — продолжал ребенок, — не потеряли ли вы бумажник?…
— Да… и где же он?…
— Я нашел его на дороге в Ньюмаркет и принес вам.
И он протянул лорду Пайборну тот самый бумажник, исчезновение которого вызвало столько треволнений и породило столько подозрений и обвинений невиновных в замке Трэлингер. И хотя самолюбие маркиза пострадало — ведь виноват оказался он сам, — обвинения в адрес слуг отпали сами собой и, к великому неудовольствию Скарлетта, не было никакой необходимости ехать в Кантерк за констеблем.
Лорд Пайборн взял бумажник, внутри которого красовалась надпись с его именем и адресом, заглянул внутрь и убедился, что все документы и банкноты на месте.
— Вы сами подобрали бумажник? — спросил он у Малыша.
— Да, господин маркиз.
— И конечно, открывали его?
— Только для того, чтобы узнать, кому он принадлежит.
— Вы видели, что в нем находится банкнота… Но, быть может, вы не поняли ее достоинства?
— Это банкнота достоинством в сто фунтов, — без колебаний ответил Малыш.
— Сто фунтов составляют…
— Две тысячи шиллингов.
— О! Вы знаете это и тем не менее не присвоили себе деньги…
— Я не вор, господин маркиз, — гордо ответил Малыш, — и не нищий!
Лорд Пайборн закрыл бумажник, предварительно вынув из него банкноту и переложив в карман. Между тем Малыш раскланялся и собрался было уже уходить, когда его милость произнес, не подавая виду, что проявление великой честности его тронуло:
— И какое же вознаграждение вы желаете получить за то, что принесли бумажник?…
— Ба! Да нескольких шиллингов… вполне достаточно… — вмешался граф Эштон.
— Хватит и нескольких пенсов, больше и не надо! — поспешил вставить мистер Скарлетт.
Малыш был возмущен недостойным торгом за его спиной, тем более что он ничего не просил, и коротко бросил:
— Не нужно мне ни пенсов, ни шиллингов.
И пошел со двора.
— Подождите, — сказал лорд Пайборн, — сколько вам лет?…
— Скоро будет десять с половиной.
— Кто ваш отец… ваша мать?…
— У меня нет ни отца, ни матери.
— А ваша семья?…
— У меня нет семьи.
— Откуда вы пришли?…
— С фермы Кервен, где я прожил четыре года и откуда ушел четыре месяца назад.
— Почему?
— Потому что фермер, приютивший меня, был изгнан с фермы судебным исполнителем и полицейскими.
— Кервен?… — переспросил лорд Пайборн. — Это, кажется, где-то в районе Рокингема?…
— Ваша милость не ошиблась, — вставил управляющий.
— И что вы собираетесь делать теперь? — спросил маркиз Малыша.
— Вернусь в Ньюмаркет, где мне до сих пор удавалось заработать на пропитание.
— Если хотите, оставайтесь в замке, подыщем вам какую-нибудь работу.
Конечно, это было лестное предложение. Но не подумайте, что оно шло от чистого сердца — такового у высокомерного и абсолютно бесчувственного лорда Пайборна не имелось. Да и не сопровождалось оно ни приличествующей случаю улыбкой, ни ласковым словом.
И Малыш это чувствовал. И вместо того, чтобы поспешно согласиться, он стал раздумывать. А после того, что он увидел в замке Трэлингер, было над чем подумать. Мальчику совсем не нравился ни сам его милость, ни его сын Эштон, с ехидной и злой физиономией, ни, тем более, управляющий Скарлетт, чей грубый прием его сразу возмутил. К тому же следовало подумать и о Бёке. Приглашение касалось Малыша, о Бёке же не было сказано ни слова. А расстаться с верным другом, с которым наш герой делил и счастье и горе, он ни за что бы не согласился.
Однако, даже не будучи уверенным в том, что предложение остаться в замке его вполне устраивает, разве мог Малыш не усмотреть в нем перст судьбы? Рассудок подсказывал мальчику, что следует согласиться, что потом, оказавшись в Ньюмаркете, он может пожалеть об отказе… Конечно, с собакой могут возникнуть затруднения, но позже он найдет способ поговорить о ней… Возможно, со временем согласятся взять на службу и собаку, тем более что сторож она отличный… Кроме того, служба в замке дает какой-никакой заработок и если немного откладывать, то…
— Ну так как… надумал? — прикрикнул управляющий, которому очень хотелось бы, чтобы проклятый мальчишка провалился сквозь землю и попал бы прямо в ад.
— Сколько я буду получать? — решительно спросил Малыш, которому практичности было не занимать.
— Два фунта в месяц, — ответил лорд Пайборн.
Два фунта в месяц!… Сумма показалась мальчугану огромной, и действительно для ребенка его возраста это было неожиданно много.
— Я благодарю вашу милость и принимаю ваше предложение, — сказал он. — Сделаю все, что в моих силах, чтобы мною остались довольны.