Мама для дракончика или Жена к вылуплению
Шрифт:
— Первый переворот требует много магических сил, — напомнил Эйдан, забирая у меня малышку, — ей теперь нужно больше отдыхать, хорошо поспать и плотно поесть.
Он велел служанкам напоить обоих детей молоком с медом и печеньем перед сном, а нам пришлось вернуться к гостям. Эйдан улыбался легкомысленно и гостеприимно, казалось, что он забыл все обиды, из него пропала вся защитная агрессия, но я видела иногда то мрачный взгляд, направленный на того или иного гостя, то сжатые зубы. Он просто играл свою роль — роль гостеприимного хозяина, и я старалась делать то же самое. Это высший свет столицы, эти люди
Станцевав еще пару танцев, мы пригласили гостей за стол. Сервировка и блюда были, как и положено, великолепны. При подаче магические иллюзии заставляли ахать удивленно неискушенных девиц: вот вплыл в зал по воздуху огромный метровый осетр, а следом за ним слуги принесли большое пустое блюдо, опустили его на стол и хлопнули синхронно в ладоши — и вот уже казавшаяся живой рыба падает на блюдо и превращается в жаренную. На самом деле это, конечно, была иллюзия — осетр изначально был на блюде, но скрыт под невидимостью. Настоящую рыбу никто не стал бы заставлять летать по комнате над головами дам, опасаясь, как бы какой-нибудь кусочек не отвалился, но на неискушенных в магии гостей это представление произвело впечатление. Маги-то, конечно, все поняли, но поулыбались самой задумке.
Ребекка Форсферт, так как пришла в дом в качестве сопровождающей какого-то мелкопоместного дворянина, оказалась где-то на другом конце стола, но я ощущала ее взгляд буквально кожей. Эйдан на нее не смотрел, даже случайно, я старалась также посвящать все внимание соседям по столу — рядом были расположены наиболее знатные из гостей, а также друзья Эйдана и его партнеры по бизнесу, а также их супруги.
— Вы так молоды, а девочка уже такая взрослая, — с намеком спросила одна из кумушек.
— Маленькие дракончики растут куда быстрее человеческих детей, — улыбнулась я, радуясь, что вуаль скрывает мое выражение лица, и мне не приходится так тщательно контролировать себя, как Эйдану.
Впрочем, нетактичность дамы уже заметил ее супруг. Хватило одного его мрачного взгляда, чтобы женщина потупилась и сменила тему — начала восхищаться замечательными перепелами, которые лежали у нас на тарелках.
«Все могло быть хуже», — билось в моей голове, и заставляло держаться.
После трапезы мы опять вернулись в бальный зал, станцевали несколько танцев на правах хозяев, только часть из них вместе. Затем мужчинам было предложено перейти в комнату, оборудованную для игры в карты и кости, а дамам выпить чаю и посплетничать отдельно. Молодежь оставалась в бальном зале под присмотром компаньонок.
Несколько раз я замечала светловолосую голову герцогини Форсферт то в одном месте, то в другом. Она где-то потеряла своего сопровождающего и блистала в окружении молодых мужчин. Потом я увидела, как она пошла в игровую, наверное, в поисках Эйдана, но он уже вышел из другой двери и поспешил пригласить меня на танец. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.
— Я бы хотела поговорить с вами, леди Роквистер, — женский голос заставил меня вздрогнуть. Я и не заметила, как она сумела подкрасться ко мне.
Огляделась по сторонам — на нас внимательно смотрели леди в женском салоне, куда я зашла на правах хозяйки. Сплетницам только дай повод.
— Конечно, леди Форсфер, идемте в малую гостиную, — предложила я.
Я не была лично знакома с этой женщиной, но боялась, что неожиданно проснувшиеся материнские чувства заставят ее спровоцировать скандал, поэтому поспешила изолировать ее от публики. Но она со спокойным доброжелательным лицом прошла в указанную мною комнату. Служанка зашла за нами и подала чай со сладостями. Герцогиня щебетала о чем-то незначимом, пока девушка не вышла, но, едва за ней закрылась дверь, как Ребекка всхлипнула.
— Простите, — прошептала она хрипло, отставила чашку в сторону и прижала идеально-белый платок с изящным кружевом к сухим глазам. — Простите... я надеюсь, вы сможете понять сердце матери... — она вопросительно взглянула на меня, но я могла поклясться, что глаза ее наполняются слезами. Она такая хорошая актриса или на платок было нанесено какое-то специальное средство, я не знала.
— Простите, я не понимаю, о чем вы хотите поговорить, — не стала я понимать ее намеков. — Слышала, у вас двое детей учатся в школе? Вы так хотите их навестить, что плачете? Очень вам сочувствую.
— Вы не можете не знать! — прошептала она, буквально задыхаясь от слез. — Умоляю! — и она рухнула на колени.
Я вскочила с дивана и попятилась в сторону:
— Что вы делаете?!
— Вы такая замечательная женщина! Вы, я вижу, любите Вильгельмину, будто она вам родная. Вы же не можете не знать, откуда взялся ребенок.
— Герцогиня, встаньте!
— Умоляю, пожалейте меня! Сердце материнское кровью обливается... прошу, станьте хорошей матерью моей дочери, только об этом умоляю, всю жизнь о благе ее буду Богине-Матери молиться...
— Поднимитесь немедленно! — этот цирк мне уже стал надоедать. — У вас истерика? Я велю вызвать врача!
Это все же подействовало, и Ребекка вскочила на ноги, но немедленно попыталась схватить меня за руку:
— Умоляю, я лишь хочу иногда видеть ее, знать, что с нею все хорошо. Поймите же, вы же женщина, вы должны понять мать, у которой украли ребенка!
— Украли?! — я даже опешила от такой наглости.
— Конечно! Я так любила ее, мою малышку, — вошла в роль Ребекка. — Я носила ее здесь, под своим сердцем, — она обхватила живот руками, будто действительно что-то чувствовала. — Но Эйдан сказал, что она больна, и только он сможет ее вылечить. Я не могла, я не знала, что делать!.. Мне пришлось отдать своего ребенка для ее же блага, что только он сможет ей помочь. Я вижу, я знаю, что была права — здесь ей лучше, она даже смогла обернуться человеком. Но сердце материнское кровью обливается...
Я буквально задохнулась от ее лжи.
— Вы, — прошипела я разъяренной драконицей, — смеете сейчас возводить напраслину на моего мужа? Вы смеете говорить, что не хотели отдавать ребенка?! Это я питала яйцо своей магией, это я была с ней, когда она вылупилась, это я первая взяла ее на руки, — я наступала на Ребекку, а она пятилась в ужасе, забыв о своих слезах. — Я знаю, что вы отказались от девочки, едва узнали, что она задержалась в драконьей форме, что назвали ее монстром и чудовищем. Я знаю, что вы специально подстроили так, чтобы я застала с вами своего мужа на имперском балу, желая разрушить наши отношения. Так-то вы видите счастливую семью, в которой должна была расти ваша любимая дочка, да?