Мама для дракончика или Жена к вылуплению
Шрифт:
— У меня есть свидетель, — напомнил я. — Герцогиня Форсферт была со мной, когда мне пришлось ломать дверь в собственном доме, чтобы спасти жену. Смотрите, она заблокирована амулетом, а на этом мужчине амулет от магического воздействия. Зачем он ему? Не потому ли, что, не имей он этого амулета Камилла могла бы ему сопротивляться с помощью магии?
Присутствующие удивленно переглянулись, а потом перевели взгляд на Ребекку. Одно ее слово могло нас спасти, но станет ли она помогать или решит утопить еще глубже?
Глава 20
Эйдан
Я буквально видел, как глаза Ребекки забегали по комнате от одного присутствующего к другому, оценивая обстановку, чтобы выбрать наиболее выгодную стратегию поведения. Поняла ли она, что случилось и было ли ей это вообще важно? В ее поведении теперь мне виделся только расчет.
Неожиданно глаза ее наполнились слезами, она громко всхлипнула и закрыла лицо руками:
— Это правда! Я слышала, как кричала Камилла, когда герцог выломал дверь. Она кричала так ужасно, но никто ее не слышал, никто не мог ей помочь! Беззащитная женщина в мире мужчин! — и на лицах всех присутствующих появилось сочувствие, но не к Камилле, а к этой великолепной актрисе. Кто-то подал Ребекке платок, кто-то стакан воды, и она отпила глоток, трясясь, так что ее зубы стучали по краю стакана. — Как это возможно? Это же благородный юноша! В наш просвещённый век сын маркиза может сделать такое? — огромные глаза ее смотрели на окружающих, будто она была ребенком, впервые узнавшим, что в мире есть жестокость.
— Ах, ты стерва! — рыкнул, не выдержав, Грилборн и рванулся к Ребекке. Та вскрикнула, не пытаясь защититься магией, хотя могла, но сразу несколько мужчин шагнули вперед, прикрывая ее, и Льюис отшатнулся, отошел на пару шагов, затравленно оглядываясь.
Меня же, наконец, отпустили, и я бросился к дивану, на котором клубком скрутилась моя жена.
— Камилла, — я протянул руки, чтобы ее обнять, но она дернулась в сторону, избегая прикосновений. — Камилла...
Я не посмел больше ее трогать, но сочувствие в моем сердце обратилось яростью, направленной на этого гада.
— Вы не смеете носить звание дворянина, — прошипел я.
— Следите за своим языком! — его голос дал петуха.
— А то что? — сощурился я злобно.
Грилборн затравленно огляделся по сторонам, но ни в ком не мог увидеть сочувствия:
— Он специально! — завизжал он вдруг. — Он специально возводит на меня напраслину, он сговорился со своей любовницей! — палец ткнул в сторону Ребекки, и та, ахнув, упала в обморок на руки своим защитникам. — Он делает это специально, чтобы я вызвал его на дуэль, ведь выбор оружия останется за вызываемым, а он знает, что я не владею магией. Это подлое убийство! — взвизгнул он.
Я увидел в глазах окружающих сомнения, действительно, вызывать на бой тем оружием, которым не владеет противник, бесчестно.
— Я вызываю вас на дуэль, Льюис Грилборн, — поднявшись с дивана, заявил я. — Вы можете выбрать оружие и прислать ко мне секундантов, чтобы договориться об условиях.
— Бой на шпагах! — поспешно воскликнул он. — И на вас должны быть антимагические браслеты. Все знают ваш дикий нрав, вдруг вы не сдержите свою магию в случае проигрыша?
Окружающие возмущенно зароптали, что он вообще посмел выдвинуть такие обвинения, но мне было все равно:
— Я согласен.
— Договорились, — кивнул Грилборн, возвращая себе самообладание.
Он отправился к выходу из комнаты, но там столпились гости.
— Расступитесь, — прошипел он. — Дуэль покажет, кто здесь обманщик, а кто — честный человек!
Люди смотрели на него с презрением и отвращением, но все же посторонились, не желая, чтобы он к ним прикасался.
— Если вам нужен секундант, то я готов исполнить эту роль, — подошел ко мне маршал Марбертон.
Вторым поспешил вызваться сын маркиза Карвиса.
— Благодарю, — кивнул я.
— Глирборн слывет неплохим дуэлянтом, — заметил Карвис, — это умение ни раз вытаскивало его из весьма неприятных историй.
— Мне все равно, — передернул я плечами. — Он умрет, и вопрос будет закрыт. Прошу прощения, господа, но вынужден объявить завершение бала.
— Конечно, мы все понимаем, — кивнул маршал. — Я провожу гостей от вашего имени.
Ребекка уже улизнула из комнаты, как всегда, получив от ситуации максимум и все обернув себе на пользу. Гости разошлись, и мы с Камиллой остались в разгромленной комнате вдвоем. Я опять попытался коснуться ее плеча, но она только дернулась нервно, не позволяя.
— Тебе нужно успокоиться и поспать, — тихо произнес он. — Нужно пойти в комнату... — я предложил ей руку, но она лишь кивнула и встала самостоятельно, пошатнулась, но выстояла, обхватила себя руками нервно.
— Я хочу помыться, — прошептала едва слышно. — Я чувствую себя грязной...
— Мелоди сейчас сделает тебе ванну. Послушай, Камилла, ты ни в чем не виновата...
Тихий всхлип был мне ответом. Мне хотелось схватить ее, обнять, прижать к себе, но в то же время я боялся спровоцировать тем самым истерику и сделать хуже. Она, шатаясь, медленно пошла в сторону выхода.
— Я убью его, Камилла. Поверь, я убью его на дуэли, и тебе больше ничего не будет угрожать! — наконец, выпалил я.
— Дуэль? — прозвучало испуганно. — А вдруг он победит? — резко обернулась, посмотрела на меня через вуаль. — Нет-нет, не нужно дуэли! Эйдан, подумай, что с нами будет без тебя? — подбежала ближе, схватила меня за камзол. — Подумай, что будет с нами? Не нужно рисковать собой из-за этого! Ничего ведь не случилось! Ты слышишь, ничего не случилось! — она нервно рассмеялась. — Вуаль упала, и шпилька потерялась где-то во время борьбы... Он увидел мое лицо и сказал, что такая уродка ему не нужна. Ничего не случилось... — всхлип, — только если закрыть мне лицо сгожусь... но ты успел вовремя. Ничего не произошло.
— Камилла, — я все же решился положить руки ей на плечи успокаивающе, — это должно быть закончено, и это закончится сейчас. Это вопрос чести — твоей, моей и всей семьи.
— Почему просто не наказать его по суду? Он же совершил преступление! — всхлипнула она.
— Мы не простолюдины. Каждый должен знать, что, если нападет на женщину из нашей семьи, ценой будет смерть. Не бойся, я отлично фехтую.
Я попытался ее обнять, но она вывернулась, опять нервно обхватила себя за плечи.