Мама для дракончика или Жена к вылуплению
Шрифт:
— Если это приведет к твоей смерти, я не переживу, — произнесла как-то так серьезно и спокойно, что стало понятно, что это совсем не игра на публику, как у Ребекки, это ее реальные чувства.
— Умрет только Льюис Грилборн, и больше никто, — бросил я, но, кажется, она не поверила и ушла, покачав головой, аккуратно переступая через выломанную дверь.
После произошедшего Камилла замкнулась в себе и посвящала себя только Вилли и Дэни, как в первые дни после нашей свадьбы. Я вызвал доктора ФицУильяма, но тот подтвердил, что дело не в физических последствиях. У нее осталось несколько синяков, но Грилборн действительно не успел натворить дел, он ведь даже раздеться не успел,
— Тут нужно время. Время, спокойствие и положительные эмоции, — лишь развел руками ФицУильям.
Я кивал понимающе, но этого-то как раз у нас сейчас и не было.
Наши секунданты договорились о дате боя — он должен был состояться через три дня. Несмотря на уверенность в своей победе, я спешно заканчивал все важные дела и даже оформил завещание, по которому опекуном над Вилли и над герцогством в случае моей смерти должна стать Камилла, им выделялось крупное денежное содержание. Нескольким своим хорошим друзьям я оставил письма с просьбой позаботиться о моей семье в случае чего. Я верил в свою победу, в то, что даже в случае ранения я смогу выжить — драконья кровь победит, но все же хотел идти на это, будучи уверенным, что в случае чего у моей семьи все будет хорошо.
На рассвете третьего дня мы с секундантами отправились порталом. Это была поляна в лесах где-то на границе виконтства Эйшир и маркизада Грилборнов — ничем не примечательный кусок земли, на который был настроен амулет-маяк. Мой противник вышел из портала на другой стороне поляны со своими сопровождающими — один из них был магом и помогал приятелю. Все трое были молоды, студенты, золотая молодежь столицы. Когда-то и я был таким, но из меня глупость и наглость выбила ответственность за своих людей и свою землю.
Мы встретились на середине поляны.
— Я обязан предложить вам примириться, господа, — произнес по традиции маршал Марбертон.
— Этих оскорблений нельзя простить, — гордо вскинув подбородок, заявил Грилборн.
— Этот человек не должен жить, он позорит звание дворянина, — произнес я жестко.
— Предъявите свои шпаги, мы должны удостовериться, что на них нет чар, амулетов или яда, — предложил секундант Грилборна.
Я покорно отдал свою шпагу секунданту Карвису, то же самое сделал мой противник. Маршал активировал заклятье проверки над обеими шпагами, а вот секундант Грилборна достал шкатулку со специальным дуэльным набором. Старинная работа, когда-то это был традиционный предмет, передающихся в древних родах по наследству. Для проверки оружия он использовал амулет из шкатулки.
Затем проверили, что на обоих дуэлянтах нет никаких амулетов или чар и расставили антимагический барьер, который не позволял секундантам вмешаться в бой, пока один из сражающихся не сдастся или умрет. В случае, если бой по условиям проводился до первой крови, магия фиксировала и это, но это был не наш случай.
— Вы помните о требовании наличия антимагических браслетов на герцоге Роквистере? — напомнил явно волнующийся секундант Грилборна. — В этом наборе есть такие.
— Мне все равно, — пожал я плечами. Антимагические браслеты штука довольно распространенная, они просто не позволяют выпускать магию носящему их и только.
Мои секунданты на всякий случай проверили предлагаемые браслеты и кивнули, одобряя. Я проверил замочек, что он не клинит, и их можно сбросить в любой момент.
— Снятие браслетов будет считаться нарушением правил боя и приравниваться к проигрышу, — произнес секундант Грилборна.
Мои секунданты хотели, было, возмутиться, но я кивнул:
— Этого подлеца я убью и без всякой магии, — и защелкнул
— Прошу без оскорблений, господа, будьте выше этого. Пусть вместо вас говорят ваши шпаги, и Боги рассудят, кто прав, а кто виноват, — бросил мальчишка из свиты Грилборна, а я лишь усмехнулся.
Камилла
Я не могла найти себе места и металась по своим комнатам полночи, искусала себе все губы, но что делать и что говорить, так и не смогла придумать. Мне было известно, что дуэль должна состояться завтра, но о точном месте и времени Эйдан мне не сообщил. Он вообще считал, что мне не нужно этого всего знать, будто он может решить эту проблему за меня и вместо меня, потом просто прийти и отчитаться — все хорошо, я победил.
Но если нет?!
Я хотела быть рядом с ним в эту ночь, я хотела сжать ободряюще его руку, может, даже обнять... но не смела, вспоминая гримасу отвращения на лице Льюиса, когда он стряхнул вуаль с моего лица. Я тогда даже порадовалась, шрамы так удивили его, что я смогла вывернуться немного и дольше сопротивляться, не позволяя ему совершить начатое. Но даже этого было недостаточно, чтобы отвадить от себя этого человека. Эйдан говорит, что тот просто сошел с ума от страсти, но по-моему он зациклился исключительно из-за того, что я ему отказала. Он был столь избалован своими родителями, что не смог перенести отказ, это просто не укладывалось у него в голове. То, чего он желал, всегда принадлежало ему, всегда.
Я смогла мыслить адекватно только на следующий день, а вечером смогла лишь выпить успокоительного, натереть себя мочалкой в ванной с такой силой, что горела кожа, и заснуть в слезах. На следующий день, вновь выпив поданный Мелоди бутылек с успокоительным, я вдруг подумала: почему Льюис удивился моему внешнему виду? Если он имел какое-то отношение к отравлению, то должен был быть в курсе последствий. Получается, отравил меня все же не он? А его угроза на императорском балу, что я растеряю всю свою красоту — это всего лишь удачная догадка? В голове не укладывалось. Казалось, что все ужасные события в моей жизни должны иметь один источник, но, кажется, разные люди в разное время способны попытаться добить слабого с разными целями.
Ночью перед дуэлью я так и не посмела зайти к Эйдану поговорить. Как только я приближалась к его комнате, то на глаза наворачивались слезы. Если уродкой меня назовет еще и он... нет, я этого не смогу перенести...
Нет, я сумею, конечно, сумею. Я должна быть сильной ради Дэни и Вилли, но...
Да, я трусиха, я не смогла. Только прижалась тихонько к двери в его покои и выпустила свою силу, чтобы почувствовать, что он там, что он здоров и селен, как всегда. Сильный маг и физически сильный мужчина, дракон. Конечно, в человеческой ипостаси без применения магии он не отличался от человека своей комплекции, но Эйдан никогда не пренебрегал физическими нагрузками. К тому же, драконья кровь усиливала регенерацию, а уж если применить хотя бы частичный оборот... впрочем, на дуэли это будет запрещено.
Я закусила костяшки пальцев, чтобы не зарыдать в голос. Зачем все это? Все из-за меня. Почему из-за меня любимый человек должен рисковать своей жизнью?
Да, любимый, давно пора признаться в этом хотя бы себе. А я только и делаю, что приношу ему неприятности вместо того, чтобы сделать счастливым. Но я обещаю, клянусь, что ни за что не буду мешать ему искать его собственное счастье. Как только он полюбит другую женщину, мы любыми способами разорвем наш брак, даже если мне придется ради этого уйти в монастырь Белых Сестер. Быть может, мне там и место, там я никогда никому не смогу навредить.