Мамаев омут
Шрифт:
— Чего ж бояться, если б от колхоза подмога была. А то загнали нас в этот лагерь и забыли совсем.
— Ладно, Андрей… Я обязательно тёте Кате скажу, — пообещала Зина. — Про подводу, про соль, про всё… А только почему ваш старший пастух сам об этом не сообщит?
Андрей с досадой махнул рукой:
— Не до телят нашему пастуху. Своих дел полно. Он и в лагере почти не бывает.
В этот же день к стаду подошла группа незнакомых нам женщин, одетых по-городскому.
В руках они держали туго набитые кошёлки — видно, несли косцам
Окружив нас тесным кольцом, они принялись расспрашивать, как мы пасём телят, далеко ли гоняем, хватает ли кормов.
— А зачем вам? — насторожённо спросил Андрей.
— Так мы ведь не сторонние здесь, — улыбнулась одна из них. — Вон они, наши красавчики, разгуливают…
— Почему ваши? — удивился я. — Это колхозные телята, племенные, с фермы.
Но женщины, не слушая меня, опустили на траву свои кошелки и вошли в стадо. Они вглядывались в телят, ласково окликали их и наконец отыскали своих бычков и тёлочек. Гладили их, чесали за ушами, угощали кусками хлеба с солью.
— А ничего будто пасутся… сытые телятки, ухоженные. Вот и свежей травки им накосили, — говорили они.
Мы с Андреем переглянулись. Обласканные женщинами телята как раз были из той пятёрки новеньких, которыми недавно пополнилось наше стадо.
А женщины тем временем расстелили на траве газету и, раскрыв кошёлки, принялись выкладывать пироги, ватрушки, варёные яйца, свежую редиску.
— Присаживайтесь, ребятки, угощайтесь. Спасибо вам! Вы уж и дальше так старайтесь, присматривайте за нашими телятками. Мы ведь с дедом Авдеем обо всём договорились. Хорошо его отблагодарим. Да и вам, пастушатам, добрая толика перепадёт…
— Какая… толика? — не понял Андрей.
— Ну, деньжат за труды подкинем. Обновки купим, подарки всякие. Внакладе не останетесь… Вот угощение вам принесли — кушайте на здоровье. И деду захватите.
— А вы, тётеньки, откуда? — спросил я.
— Из Дубровки мы, из Дубровки, — назвала одна из теток дачный посёлок недалеко от нашего колхоза. — С пастбищем у нас в этом году плохо… да и пастуха справного не нашлось. Спасибо, хоть Авдей смилостивился, на всё лето телят в стадо принял.
Мы подозрительно покосились на Митьку. Ну и дельцы они с дедом Авдеем! Опять нас на крючок подцепили, как карасей глупых…
— Ты нам что говорил? — подступил я к нему. — Колхозные телята, пополнение стаду… А они чьи оказываются?
— Эх, Митька, Митька… — покачал головой Андрей.
Лицо у Митьки пошло красными пятнами.
— Да вы что, ребята? — растерянно забормотал он. — Думаете, опять я заодно с Авдеем? Да не знал я ничего, не знал… Слово даю. Как сказал тогда дедушка, что после карантина телята, я и поверил. Вот хоть Вовку спросите…
Вовка подтвердил, что всё так и было.
— Ну и дед-столет, — хмыкнул он. — Мы пасём, крутимся, а он за нашими спинами всякие делишки обтяпывает…
Мы молчали.
— Не верите? Да? — выдохнул Митька. — По глазам вижу — не верите. Опять, мол, Авдея выгораживаю. Тогда я… — распустив кнут и судорожно сжимая его рукоятку, он вдруг шагнул к женщинам из Дубровки и кивнул на разложенную на газете еду: — Топайте отсюда! Забирайте
Тётки с недоумением поднялись.
— Ошалел, малый!
— Может, на солнышке перегрелся.
— Охолонись тогда трошки.
— Да мы сейчас Авдея покличем.
— Уводите, говорю! — повысил голос Митька. — Чтоб духу их не было. — И решительно махнул нам рукой: — Андрюха, Петька, марш на ферму, зовите животновода. Пусть акт на этих тёток составят.
— Правильно, — поддержал я Митьку. — Нельзя нам в колхозном стаде чужих телят пасти. Запретило правление. — И я сделал вид, что готов сию же минуту бежать на ферму.
Женщины, собрав еду, заругались, заохали, пригрозили, что пожалуются на наше самоуправство Авдею, но сами, то и дело оглядываясь по сторонам, быстро словили своих телят и, накинув им на шеи верёвки, вывели из стада.
Митька оглушительно щёлкнул вслед им кнутом.
— Теперь-то верите или нет?
— Да верим, верим. — Андрей хлопнул его по плечу. — Ловко же ты их шуганул.
— Ловко-то ловко, — помрачнел Митька, — а только мне теперь в пастухах не быть… Съест меня дед Авдей.
— Ничего… — успокоил Андрей. — Мы тебя выручим.
Вечером, когда телят загоняли на ночёвку, Авдей долго присматривался к стаду:
— Вроде как недостача у нас… Опять телят растеряли.
— Нет, дедушка, всё в порядке, — невинным голосом пояснил Андрей. — Только какие-то тётки приходили и забрали пять своих телят. Они, оказывается, к нашему стаду приблудились…
— Это кто ж позволил?.. Без моего-то ведома? — Авдей строго поманил к себе Митьку.
— А он ничего не знает, — сказал Андрей. — Это мы с Петькой телят отпустили. Чего в самом деле чужаков пасти… тут и своим травы не хватает.
— Чёрт те что! Скоро совсем на голову мне сядете, — подозрительно косясь на Андрея, выругался Авдей.
9
В полдень, пригнав телят на водопой, мы с Андреем обнаружили в стаде незнакомого нам рыжего бычка.
Был он шустрый, лобастый, крепенький, как молодой дубок, с умильной, лукавой мордашкой. Бычок по-хозяйски расхаживал по стаду, обнюхивал и задирал наших телят, а столкнувшись с Чернышом, затеял с ним весёлую игру. Сначала они как ошалелые скакали по поляне, потом принялись меряться силами, бодаться, стараясь потеснить друг друга широкими лбами. С каждой минутой схватки становились всё злее, бычки налетали друг на друга уже с разбега, словно шли на таран, около губ пузырилась пена.
Мы с другом разняли драчунов и сообщили старшему пастуху, что в нашем стаде появился чужой телёнок.
— И впрямь приблудный, — согласился Авдей, оглядывая ещё не остывшего после схватки бычка, и глаза его загорелись: — Хорош, бестия, хорош. Стать-то какая, порода… цены ему нет…
Мы высказали предположение, что бычок, наверное, из Владычинского или Кузьминского колхоза, и хозяева, конечно, уже ищут его по всей округе.
— Надо в правление колхоза сообщить о приблудном бычке, — сказал Андрейка. — Пусть оттуда соседям по телефону позвонят.