Манускрипт всевластия
Шрифт:
Ноги, шлепая по тротуару, гнали напряжение прочь. Когда они достигли гравиевых дорожек Университетского парка, я дышала всей грудью и готовилась просидеть в библиотеке целый день, сколько бы нечисти туда ни сбежалось.
— Доктор Бишоп, — окликнул меня привратник на обратном пути.
— Да?
— Извините, что не пустил вчера вашего друга, но таковы правила. В следующий раз дайте знать, что ждете кого-то, и я тут же отправлю гостя наверх.
Ясность духа, подаренная пробежкой, испарилась в одно мгновение.
—
— Женщина.
Совсем непонятно.
— Вообще-то мне нравятся австралийки. Они такие дружелюбные, но без того, чтобы, знаете… — Еще бы не знать. В австралийках нет американской настырности. — Мы, конечно, звонили вам…
Все ясно. Я отключила телефон, потому что Сара, неспособная вычислить разницу во времени между Мэдисоном и Оксфордом, то и дело звонила мне среди ночи.
— Спасибо, что сказали. Буду предупреждать вас обо всех посетителях.
Зеркало в ванной доказывало, что два последних дня не прошли даром. Круги, появившиеся вчера под глазами, теперь больше смахивали на синяки, но на руке, за которую меня схватил Клермонт, следов почему-то не было.
Приняв душ, я надела широкие брюки и водолазку. Чернота того и другого, подчеркивая мой рост и маскируя атлетическое сложение, попутно делала меня похожей на труп. Пришлось накинуть голубой свитерок, завязав спереди рукава. Он прибавлял синевы подглазьям, но хотя бы давал понять, что я еще не отошла в мир иной. Волосы потрескивали и стояли практически дыбом — только и осталось, что собрать их кое-как в узел.
Тележка с заказами Клермонта была наполнена доверху. Приготовившись к очередному столкновению с ним, я храбро подошла к выдаче.
Заведующий и оба библиотекаря опять суетились, как всполошенные куры. На сей раз их активность сосредоточилась в треугольнике между выдачей, каталожными ящиками и кабинетом мистера Джонсона. Нагруженные тележки под пристальным взором горгулий распределялись по трем оконным нишам старого отделения.
— Спасибо, Шон, — прозвучал из его глубины баритон Клермонта.
С одной стороны, хорошо, что мне не придется сидеть с вампиром в одном помещении. С другой, я не смогу ни выйти, ни заказать книгу без его ведома. К тому же сегодня он явился с помощницей: миниатюрная девушка в коричневом свитере до колен раскладывала бумаги и папки во второй нише.
Она обернулась, и я с удивлением отметила, что это вполне взрослая женщина. Глаза, черные с янтарем, прожигали холодом.
Этому сопутствовали вторичные признаки: прозрачная кожа и ненатурально густые, блестящие волосы. Локоны обрамляли ее лицо, вились по плечам. Сделав шаг в мою сторону и даже не пытаясь скрыть своей вампирической грации, она уничтожила меня взглядом. Ее явно привели сюда против воли, и она винила во всем меня.
— Мириам… — Клермонт вышел в проход, вежливо улыбнулся и расчесал пальцами волосы, отчего они легли еще красивее. — Доброе утро, доктор Бишоп.
Я пригладила
— Доброе утро, профессор Клермонт. Снова здесь, как я вижу.
— Да, но не в Селден-Энде. Нас любезно устроили здесь, где мы никого беспокоить не будем.
Вампирша сердито водрузила очередную стопку поверх всего прочего.
— Позвольте представить мою коллегу, доктора Мириам Шепард. Мириам — доктор Диана Бишоп.
— Доктор Бишоп. — Мириам протянула мне руку. Пожав ее, я вздрогнула от контраста между ее маленькими ледяными пальцами и своими, большими и теплыми. Она сдавила меня, как в тисках — получив наконец свою руку обратно, я с трудом поборола желание ею потрясти.
— Доктор Шепард. — Настал неловкий момент. О чем, собственно, принято спрашивать утром вампира? Я ограничилась чисто человеческой банальностью: — Ну что ж, пора за работу?
— Успешного вам дня. — Клермонт держался ничуть не теплее Мириам.
Рядом возник мистер Джонсон с небольшой стопочкой моих папок.
— Возвращаем вас на А4, доктор Бишоп, — радостно сообщил он. — Сейчас отнесу.
Широкие плечи Клермонта загораживали от меня его стол. Так и не рассмотрев, есть ли там какие-нибудь переплетенные рукописи, я отправилась в свой Селден-Энд.
Клермонт больше не сидел наискосок от меня, но я, вынимая карандаши и включая компьютер, все равно ощущала его присутствие. Усевшись спиной к пустой комнате, я взяла верхнюю папку, достала книгу в кожаном переплете, положила в лоток.
Привычная рутина чтения и заметок захватила меня целиком — с первой книгой я покончила быстро. На часах не было еще и одиннадцати — я решила посмотреть до ленча еще одну рукопись.
Следующая была тоньше первой, но в ней имелись интересные зарисовки алхимической аппаратуры и обрывочные рецепты, нечто среднее между поваренной книгой и пособием для отравителя. «Нагревайте вашу колбу с ртутью на огне в течение трех часов, — гласила одна инструкция, — при соединении же ее с Философским Младенцем снимите и предоставьте ей разлагаться, пока ее не унесет Черный Ворон». Мои пальцы, набирая скорость, порхали по клавишам ноутбука.
Я думала, что сегодня меня снова будут пожирать глазами разного рода нелюди — но вот уж час пробило, а я по-прежнему сидела в Селден-Энде почти одна. Единственным другим читателем был аспирант в бело-красно-синем шарфе Кебл-колледжа. Вперив взгляд в свои материалы, он довольно шумно грыз ногти.
Заполнив два новых бланка и упаковав рукописи, я, довольная утренними достижениями, вышла на ленч. Джиллиан Чемберлен злобно глянула на меня с довольно неудобного места под старинными часами, две вчерашние вампирши вогнали в кожу ледяные иголки, демон из музыкального зала привел с собой двух других. Все трое потрошили аппарат для чтения микрофильмов, на полу валялась размотавшаяся пленка.