Манящая опасность
Шрифт:
– Нет. Ты совершенно не правильно понял. Неужели Алиса могла тебе такое рассказать?
– Она и не рассказывала.
– Ничего не понимаю.
– Я подслушал этот разговор, сидя поблизости.
– Ты за нами шпионил?
– у нее закружилась голова. Она судорожно ухватилась за край скамьи.
– Действительно, выходит так. Но это получилось совершенно непреднамеренно. Мой стол был отгорожен от вашего книжной полкой. Я даже не подозревал, что вы там сидите, пока не услышал разговор.
Тереза откинулась на скамейке и попыталась успокоиться. Ей всегда было неприятно вспоминать об этом разговоре. Она досадовала, что сказала эти слова. Если бы она только знала, что Айзек ее слышит!
– Если бы ты действительно был там, ты бы услышал и то, что я сказала после этого!
– Сейчас-то я это знаю, но, видишь ли, тогда я сразу ушел. Когда я услышал, как ты говоришь, что из-за моего происхождения никогда не будешь по-настоящему любить меня, я пулей вылетел оттуда. Я был слишком зол и огорчен, чтобы после этого оставаться поблизости.
– Айзек, я так об этом сожалею. Прости меня, в горле у нее застрял комок, на глаза навернулись слезы.
– Я же не знала... Ты поверил, что я сказала это всерьез?
– Разумеется. Я услышал это своими ушами из твоих уст. Как я мог в этом сомневаться, Тесе?
– Ты мог бы прийти и спросить меня об этом. Если бы ты остался, то услышал бы, что я сказала потом, и, может быть, никуда бы...
– Тереза вскочила и в ужасе закрыла лицо руками.
– О, нет! Ты ведь уехал не из-за этого? Скажи мне, что это произошло не из-за того, что ты услышал!
Он посмотрел на нее и медленно покачал головой.
– Нет. Во всяком случае, это не было связано напрямую.
Тереза снова села и придвинулась к нему.
– Но ты ничего после этого не сказал, если не считать той ссоры в день отъезда.
– Я обвинял тебя в снобизме.
– Наверное, этим дело не ограничилось. Он поморщился.
– Естественно. Но ты не понимаешь главного. Все эти годы я представлял тебя циничной стервой, которая играла моими чувствами просто ради развлечения, - в его голосе слышалось сожаление, как будто он еще чувствовал себя виноватым за то, что они расстались в такой ссоре.
– Все эти годы я не имела об этом ни малейшего представления, прошептала Тереза. Она пыталась рассмотреть огни на берегу залива, но видела перед собой только профиль Айзека. Она не могла удержать себя и не дотронуться до него. Дрожащей рукой она слегка коснулась его щеки.
– Айзек, неужели ты мог сомневаться в моей любви? Я же просто пыталась сбить Алису со следа. Я знала, что мама любит расспрашивать ее о наших отношениях.
– Он сидел, не шевелясь, пока она говорила, касаясь рукой его лица.
– Если бы ты пробыл там еще несколько минут, ты бы услышал, как я беру все свои слова назад. Боже правый! Я ведь сказала Алисе, что не имею в виду ничего подобного. Я объяснила, что матери не нравится, что я провожу с тобой все время, но меня это не волнует. Я сказала, что люблю тебя...
Айзек прижал ее руку к губам и нежно поцеловал.
– Я знаю все это теперь. По словам твоей подруги, ты утверждала, что у нас с тобой полное единодушие.
– Совершенно точно. Я сказала, что мы неотделимы друг от друга.
Айзек печально улыбнулся.
– Ты еще сказала, что мы были единым существом.
– Неужели она тебе и это сообщила?
– Да, она утверждает, что навсегда запомнила все, что ты сказала в тот день. По ее словам, это было так романтично!
– Боже праведный! Я-то думала, что она презирает всякую романтику. Он пожал плечами.
– Кажется, твое признание произвело на нее сильное впечатление.
– Да, наверное, это выглядело как в мелодраме, - усмехнулась Тереза. Я так хотела отказаться от своих слов! Притворяться, что не люблю тебя, было ужасно.
– Я тоже не обрадовался, услышав такое.
– Прости меня, - прошептала она в полной тишине.
Ей захотелось продлить эту минуту мира и спокойствия, минуту, которая, возможно, окажется поворотным моментом. Но ей нужно было задать еще один вопрос.
– Айзек, если ты уехал не из-за этого подслушанного разговора, то из-за чего же?
– Тереза с испугом увидела, что он нахмурился и покачал головой. Обхватив его за плечи, она продолжала спрашивать.
– Ты должен мне сказать. Вчера утром ты сказал, что сделал это для моей пользы. Я должна это знать.
Он выскользнул из ее объятий и шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы.
– Разве это не очевидно?
– Если это очевидно, то я девять лет не могла понять само собой разумеющееся. Она ждала, пока он снова заговорит.
– Нет. Я сказал тебе столько, сколько хотел сказать.
– Он встал и, отойдя к другому иллюминатору, стал смотреть на усыпанное звездами небо. Мне просто нужно было сообщить тебе, что я сожалею о своем обращении с тобой на этой неделе. Сейчас я знаю, что ты такого не заслужила. Но повторяю: я провел девять лет в полной уверенности, что ты жестокая, бессердечная стерва. Боюсь, что это повлияло на мое восприятие всего, что с тобой связано.
– Но ты так мне и не ответишь?
– Нет. Это уже ничего не изменит. Слишком поздно.
Она подошла и встала рядом с ним.
– Значит, все, что ты хотел мне сказать - ты думал, что я не люблю тебя, а оказалось, что это не так?
– Что?
– Я имею в виду: теперь ты знаешь, что я любила тебя, когда мне было девятнадцать. Ты это хотел мне сообщить?
– Кажется, я сообщил тебе кое-что еще.
– Он посмотрел на нее и нахмурился, увидев, как дрожат ее губы.
– Я просто хотел тебе помочь, вздохнул он.
– Помочь мне?
– Да. Я не хотел, чтобы ты вышла замуж до того, как я извинюсь перед тобой за свое отношение. Я хотел, чтобы ты узнала о моих заблуждениях и избавилась от всех тяжелых воспоминаний, связанных со мной.
Тереза плюхнулась на сиденье. И это было правдой? А чего ты еще хотела?
– спросила она себя. Чтобы он похитил тебя у Пола?
– Кажется, помочь не получилось.
– Тогда я должен вдвойне извиниться.
Она глубоко вздохнула и повернулась к нему.
– Я ведь могу подумать... Не хочешь ли ты таким окольным путем сказать, что твои чувства ко мне не исчезли?