Манящий запах жареной картошки
Шрифт:
«Ой, уже девчонки пришли!» — обрадовалась Рита и кинулась открывать. Она даже забыла посмотреть в дверной глазок.
— С но-во-сель-ем! — оглушил ее приветственный возглас, и прямо в лицо влез огромный, роскошный букет. Из-под букета высовывались женская дубленка, края куртки и две пары ног — одни стройные в модных сапожках, другие так себе, кривоватые, в джинсах и мужских ботинках. После секундного замешательства Рита спросила:
— Вам кого?
Букет пополз вниз, и за ним Рита увидела сияющие, счастливые до невозможности, огромные глаза молоденькой девчонки и веселое, курносое, такое же счастливое лицо вихрастого парня. Обоим было лет по восемнадцать.
— Шевелевы здесь живут? — спросила на всякий случай девчушка, хотя она первая догадалась, что они со спутником ошиблись.
— Нет…
— А где? — вмешался парень.
— Не знаю! — Рита равнодушно пожала плечами. — Наверное, на другом этаже.
Тут парень с девушкой переглянулись, вдруг заразительно и громогласно захохотали, так забавно им, видимо, показалось, что они ошиблись квартирой. Обнимаясь и что-то шепча на ухо друг другу, они кинулись к лестнице, донося до Риты свой запоздалый возглас:
— Извините, пожалуйста!
Рита вздохнула, еще раз пожала плечами и закрыла дверь. «Молодость, глупость!» — сказала она себе, но почему-то счастливые глаза девчушки еще пару минут не выходили из ее головы. Когда бульон для заливного был вскипячен, отфильтрован и залит в формочку, снова раздался звонок в дверь.
«Ну, теперь уж точно девчонки! Добрались, несмотря на жуткие пробки!» — решила Рита и, перед тем как идти открывать дверь, кинула, любуясь, одобрительный взгляд на свое творение, поставила формочку с рыбой в холодильник — застывать — и побежала к двери.
Да, это были подруги. Полные радостного предчувствия праздника, с цветами, шампанским и тортом, они ввалились в квартиру и завизжали, захлопали в ладоши от искреннего восторга при виде ее не обжитых еще квадратных метров.
— Счастливая ты, Ритка, прямо белая зависть берет! — сошлись все во мнении и, скинув верхнюю одежду прямо на походную кровать, напомадились, причесались и принялись готовить праздничный стол.
Через час приятных совместных усилий все было готово. Шампанское, водка, вино и коньяк возвышающимися пирамидками украшали центр стола. Подобранные по размеру одинаковой формы бокалы, как и полагается в хороших домах, по росту стояли справа от тарелок. На фигурных салфетках покоились готовые к действию начищенные столовые приборы.
«Девчонки, только не наедаться! Бережем фигуру!» — прозвучал лозунг всех троих. Тем не менее закуски были расставлены на столе, новогодняя индейка в специальном пакете для запекания стояла приготовленная на новой плите, чтобы по первому требованию быть засунутой внутрь. Заливная рыба доходила в холодильнике до нужной кондиции. Но все-таки без салата оливье Новый год был не в праздник. Салат Рита водрузила на почетное место. Он возвышался в стеклянной салатнице горой Эверест, и посыпанный сверху зеленый горошек так и просился быть схваченным чьей-то ловкой рукой. У подруг уже вовсю текли слюнки. Первой оказалась наманикюренная ручка Татьяны, одной из Ритиных школьных подруг. Таня работала парикмахером в престижном салоне и поэтому по части красоты служила подругам примером. Ноготки ее были покрыты лаком самых модных оттенков, головка аккуратно подстрижена, а уж макияж всегда был выше всяких похвал. Ездила Таня на старой «восьмерке», и мечтой последних двух лет ее жизни было обновить машину. Вот маленькими пальчиками она подхватила скатившуюся мимо горошину и, одобрительно почмокав, сказала:
— Хватит, больше нет сил терпеть! Садитесь, девчонки! С наступающим вас!
Рита подвинула стулья поближе к столу, а Лялька, третья подруга, подошла к окну, чтобы перед новогодней трапезой кинуть последний взгляд на стоянку машин. Утром Таня обещала отвезти Ляльку к ее родителям, где она оставила встречать Новый год своего пятилетнего сына. С мужем Лялька рассталась через год после рождения ребенка, а Таня то встречалась, то расставалась со своим другом, так что было непонятно, в какой стадии теперь находятся их отношения.
— Твой-то сейчас где? — мимоходом спросила ее Рита в процессе приготовления салата.
— У жены, где ж еще?! Прилежный папочка устраивает Новый год дорогим детишкам! — сказала Таня таким легким голосом, что Рита не отважилась расспрашивать ее дальше. К чему человеку портить настроение в такой праздник?
— С наступающим! — Девушки дружно соединили бокалы.
— Ну все, два килограмма плюс! — через полчаса, сыто отвалившись от стола и приложив салфетку к губам, заявила Рита.
— Хорошо сидим! Аж петь хочется! — разулыбалась Татьяна.
— Конечно, хорошо! И приятно сознавать, что мы чего-то стоим! Что мы многое в жизни умеем, что мы все еще молоды и красивы!
Они выпили еще, посмотрели друг на друга с любовью, помолчали.
— А все-таки, Ритка, к такой квартире тебе бы надо настоящего мужика! — вдруг ни с того ни с сего заявила осоловевшая больше от еды, чем от выпитого, Лялька.
— Ну да! Еще этого не хватало! — Отмахнувшись, Рита налила себе и подругам коньячку, затянулась сигаретой. — Зачем он мне нужен? Мне и без мужика неплохо!
— Не скажи! — вдруг неожиданно поддержала Ляльку Татьяна. — Хороший мужик никогда лишним не бывает!
— Да где его, хорошего, взять? — удивилась Рита. — Достаточно вон на вас поглядеть, чтобы не оставалось у думающего человека никаких иллюзий на этот счет!
— Это каких же иллюзий? Ну-ка просвети! — Лялька подперла голову рукой и приготовилась слушать.
— Ты что, забыла, как жаловалась на свекра со свекровью? Как рассказывала, что, когда ты была беременной, а весу в тебе, пичужке, было всего-то сорок килограммов, и все время смертельно хотела спать, свекровь твоя, которая сама весила килограммов сто, внушала и свекру твоему, и мужу, что невестка у нее ленивая, делать абсолютно ничего не хочет и не умеет! И твое малокровие объясняла не чем иным, как ленью! И что муж твой, который клялся тебе в любви и верности на всю жизнь, не мог даже в этот период постирать собственные носки и во всем слушался мамочку! Ты забыла?
— Ну, исключение иногда даже подтверждает правило! — махнула рукой в ответ Лялька. — Я же не говорю, что мой муж был идеалом! Мне просто не повезло!
— А где идеал? У Татьяны? — Рита распалилась от Лялькиных слов еще больше. Она часто вела сама с собой подобные споры. Все кругом, так или иначе, напоминали ей, что в ее возрасте пора бы уж подумать и о замужестве, только сердце ее почему-то оставалось холодным.
— Ну! — с некоторой гордостью даже взглянула на девчонок Татьяна. — Мой-то мужчинка все-таки чего-то стоит! Ведь по крайней мере как минимум две женщины готовы перегрызть из-за него глотки — я и его законная супруга. А может, у него есть еще и третья? При его-то любвеобильности ни за что поручиться нельзя.