Манюня
Шрифт:
– Небось врёте,- не поверила Манька.
– Мария,- одернула её Ба,- уши откручу! Разве можно так с взрослыми разговаривать?
– Я тебе потом свои зимние фотографии покажу, и ты увидишь, что я не вру,- пообещала Мане тётя Натэла.
Потом Гоги показывал нам баню, которую «уот этИми уот руками сколотил», а мама осталась помогать Натэле убирать со стола.
– Очень хочу научиться делать правильный грузинский лобио,- сказала она.
Натэла тут же достала из шкафчика мешочек с фасолью, и отсыпала
– Завтра и приготовим.
– Замачивать не будем?- спросила мама.
– Баб,- раздался сзади голос Гаянэ,- босбодри, что я зделала.
Женщины обернулись и потеряли дар речи.
– Вайме,- первой пришла в себя Натэла,- деточка, что это у тебя с лицом?
– Горе моё,- всплеснула руками мама,- ты снова что-то засунула себе в нос?
– Гонфеды,- отрапортовала Гаянэ,- дбе штуги.
– Покажи!
Гаянэ откинула голову, и Натэла чуть не грохнулась в обморок – в каждую свою ноздрю сестра засунула по здоровенной фасолине.
Так как фасолины она затолкала чуть ли не до самых до извилин, то вытаскивали их долго. Сначала мама надавливала на них сверху, чтобы они чуточку сместились вниз, а Гаянэ отбивалась и орала «дидада мне и дак ходошо». Потом мама пыталась подцепить их ногтём и Гаянэ уже не отбивалась, потому что на её крик примчалась Ба и пригрозила, что если она будет капризничать, то Ба саморучно извлечёт фасолины. Гаечка смотрела на Ба громадными золотистыми глазами и тихонечко поскуливала:
– Тодько не Ба!
– Бедный ребёнок,- сокрушалась Натэла и спешно убирала в квартире всё, что может пролезть в ноздри Гаянэ.
– Дети,- спрашивала она,- а лото убирать?
– Убирать,- говорили мы,- и нарды тоже спрячьте, а то она однажды игральные кости себе в нос запихала, пришлось ехать к врачу.
– И нос вроде у ребёнка совсем маленький,- удивлялась Натэла.
– Зато ноздри растягиваются будь здоров. Натренировала,- объясняли мы.
А потом на город надвинулась густая южная ночь, и небо обсыпало большими гроздьями ярких звёзд.
– Надо же, в Адлере такие же звёзды, как у нас,- удивлялись мы,- вон Большая Медведица, а вон Маленькая.
– Ну конечно, а вы думали, что мы в другой галактике живём?- смеялась Натэла.
Потом нас отправили спать, и мы долго не могли уснуть, возбуждённые перелётом и новыми впечатлениями, и слышали сквозь полудрёму, как папа с Гоги играют в нарды.
– Сейчас я тебе мастер-класс покажу,- сказал папа.
– Яйцо курицу учит,- хмыкнул Гоги.
– Вы тут посоревнуйтесь, а потом я разгромлю победителя,- подсел к ним дядя Миша.
– А я потом тебя разгромлю,- сказала Ба, и все расхохотались. Кроме Гоги. Гоги не знал, что Ба играет в нарды с детства и редкому счастливчику удаётся её обыграть.
– Натэла,- встрепенулся он,- принеси Мише мой синий жакет, а то вдруг ему холодно.
–
– Ничего, пусть рядом полежит,- не дрогнул Гоги и кинул кости:
– Готовься к проигрышу, Юрик. Ду як.
– Шикарный старт,- захохотал папа.
Мы лежали с закрытыми глазами и прислушивались к звукам, которые лились в распахнутые окна спальни. Где-то совсем близко шумело море, ночь накрыла город тёмным звёздным куполом, мама с Натэлой в два голоса пели «а напоследок я скажу»…
– Скажешь - не скажешь, всё равно победа будет моей,- комментировал их пение Гоги.
– Хорошо-то как,- шепнула Манька.
– Угум,- промычали мы в полудрёме.
Впереди были две недели замечательного, полного удивительных приключений отдыха.
***
Наутро, сразу после завтрака, мы отправились на пляж. Идти было недалеко, минут двадцать неспешным шагом. Огромное, густое, безбрежное Чёрное море разом обрушило на нас всё своё великолепие.
– Ух ты,- задохнулись мы,- красота-то какая.
– Смотрите, народу как много, и все почти голые,- радовалась Каринка.
– Пахалёоод, самалёооот, деревоооо, пысоооок, много-много водыыы,- степным акыном перечисляла увиденное Гаянэ.
Мы расстелили пляжные полотенца, быстренько скинули наши платьица и остались в купальниках. Каринка - в красном, я – в голубеньком, а Маня в жёлтеньком, раздельном. Мы с Каринкой по очереди заглянули ей в лифчик.
– У тебя там ничего нет,- разочарованно протянули мы.
– Это навырост,- важно сказала Манька и поправила лифчик,- в следующий раз я приеду на море уже с титьками.
– Где ты таких слов набралась,- рассердилась Ба,- надо говорить не титьки, а грудь.
– Ну значит с грудЯми приеду.
– Горе луковое,- вздохнула Ба, и стянула через голову платье в мелкий цветочек.
– Хихихи,- захихикали мы.
На Ба был большой закрытый синий купальник в малиновые разводы. Грудь у Ба заканчивалась ровно там, где начинался живот, а живот плавно переходил в бёдра.
– Ба, я и не знала, что ты такая толстенькая,- прыснула я.
– Наринэ!- рассердилась мама.
Но я смеялась и не могла остановиться.
– Ничего смешного,- отрезала Ба и надела на голову соломенную шляпу.
– Ба, ты на Страшилу Мудрого похожа,- не вытерпела Маня.
– Ты с ума сошла, Мария?- рассердилась Ба.
– Ладно, на Гудвина,- не сдавалась моя подруга.
Дядя Миша хотел сделать замечание Мане, но глянул на Ба, засмеялся и спрятал лицо в ладони.