Манюня
Шрифт:
– Ба, посмотри, что я с дядей Мишей сделала!
Ба глянула на сына и не смогла удержаться от смеха – дядя Миша спал на животе, подвернув под щёку локоть. Вся его спина и ноги были засыпаны песком, а на голове красовалось голубенькое пластмассовое ведёрко.
– Это чтобы он не сгорел на солнце,- похвасталась Гаянэ,- Ба, скажи я умничка?
– Деточка, ты даже умнее, чем я,- погладила Гаянэ по голове Ба,- молодец, теперь можешь поиграть со своей сестрой.
Маленькая Сонечка ползала по красному надувному матрасу и остервенело
– Это ты мне вава деяй? Яцем ты мне вава деяй?
Никто не мог взять в толк, почему ребёнок выясняет отношения с матрасом. Но как только мы его надували, Сонечка начинала ползать по нему и бесконечно выясняла отношения с каждым его квадратным сантиметром.
– Пяхой!- отчитывала она его,- Сонуцке вава деяй. Яцем???
Матрас в ответ хранил недоумённое молчание.
Гаянэ порылась в пляжной сумке и достала разноцветные кубики:
– Сонечка, будешь в кубики играть?
– Буду,- пнула на прощание матрас Сонечка и пересела к Гаянэ.
Ба щедро намазала кремом нос, достала из сумки журнал «Здоровье», и, перед тем как приступить к чтению, окинула взглядом вверенное ей хозяйство. Дядя Миша мирно спал с голубеньким пластмассовым ведёрком на голове, Сонечка с Гаянэ возились с кубиками.
Ба потянулась убрать ведро с головы сына, но потом передумала.
«От сглазу»,- решила она, нацепила на нос очки и погрузилась в чтение.
– Простите, а можно расположиться рядом с вами?- прервал её чтение какой-то мужчина.
Ба отложила журнал и недобрым взором уставилась на нарушителя спокойствия. Нарушитель спокойствия выглядел вполне благообразно – это был невысокий, полноватый мужчина в светлой панаме, льняной сорочке навыпуск и сандалиях на босу ногу.
– Да пожалуйста,- неожиданно для себя приветливо отозвалась Ба,- я смотрю, вы человек вполне порядочный и интеллигентный.
– Ой, спасибо,- обрадовался дядечка. Он вытащил из целлофанового пакета с надписью «С Новым годом» пляжное полотенце, постелил его почти впритык к полотенцу Ба, и стал поспешно раздеваться. Казалось – он боялся, что Ба передумает и ему придётся искать себе новое свободное место.
– Евгений Петрович Колокольников,- учтиво представился он, оставшись в очках и плавках.
– Роза Иосифовна Шац,- буркнула Ба.
– О!- заклокотал Колокольников,- урождённая Шац?
– Если вы надеетесь, что я урождённая Иванова, а меня совершенно случайно назвали Розой Иосифовной, то я должна вас сильно разочаровать,- нахмурилась Ба.
– Нет-нет, ну что вы,- у Евгения Петровича от волнения запотели очки,- я просто хотел уточнить… то есть попросить… то есть чтобы знать… чёрт!… не будете ли вы так любезны, Роза Иосифовна, посмотреть за моими вещами, пока я поплаваю? Я отлучусь совсем ненадолго.
– Буду любезна,- оттаяла Ба.
Евгений Петрович потоптался на месте, потом наклонился к Ба.
– Я в некотором роде тоже Шац,- сообщил он ей конспиративным шёпотом.
– Да ну?- Ба поправила на переносице очки
– Ну,- замялся Евгений Петрович,- у меня бабушка по материнской линии была… хмхм… Гольданская.
– Знала я одну Гольданскую, она у моей тёти Мирры жениха увела,- хмыкнула Ба,- а потом Мирра столкнулась с ней в мясной лавке и чуть не порешила подвернувшимся под руку ножом для разделки туши. Нож у неё в последнюю минуту отобрал помощник мясника, но тётушка всё равно не растерялась и выдрала у разлучницы часть косы, да исцарапала ей лицо так, что потом остались шрамы. У вашей бабушки на лице шрамов не было?
– Нет, ну что вы,- испугался Евгений Петрович,- ни одного шрама.
– Ну и ладно,- смилостивилась Ба.
Евгений Петрович нерешительно сел на полотенце и повернулся к девочкам.
– Это ваши дочки?- кивнул он в сторону Сонечки и Гаянэ. И забегал сконфуженно глазками.
Ба сняла очки и прожгла его насквозь огненным взором.
– Это мои внучки,- отрезала она,- идите уже окунитесь в воду, Евгений Петрович, а то вы меня утомили своей учтивостью. И смотрите не утоните.
– Да-да-да,- затрепетал Евгений Петрович и потрусил к морю.
– Мам,- подал голос дядя Миша,- да ты та ещё вертихвостка, я смотрю.
– Давно проснулся?
– Вот как только этот «в некотором роде Шац» подошёл к тебе, так и проснулся.
– А чего ведро с головы не снял?- съязвила Ба.
– Не хотелось мешать тебе глазки строить,- потянулся дядя Миша и сел,- а где остальные?
– Пошли учить Надю плавать. Давно уже их нет, видимо, хорошо у неё получается.
– Пойду, посмотрю как они там,- встал дядя Миша,- и это, пока меня нет, не смей больше ни с кем кокетничать.
– Тебя забыла спросить,- хмыкнула Ба.
– Сонечка, а где красный матрас?- наклонился поцеловать сестру дядя Миша.
– Пяхой матлась,- встрепенулась Сонечка,- вава деяй Сонуцке.
– Прааавильно,- засмеялся дядя Миша,- плохой матрас, прощать его ни в коем разе нельзя.
Ба дождалась, пока сын скрылся из виду, полезла в мамину сумку, достала пудреницу и глянула на себя в зеркальце.
– Прелестно,- процедила сквозь зубы,- волос всклокочен, на носу толстый слой крема. И я ещё ухитряюсь в таком виде кому-то нравится!
– Ба-а,- погладила её по плечу Гаянэ,- Ба!
– Чего?
– Я хочу какать.
– То есть как это какать?- ужаснулась Ба,- а на кого я все эти вещи оставлю? Мы сейчас не можем отойти! Потерпи, пока мама с папой вернутся.
– Я потерпеть могу, а вот какашки не могут,- расплакалась Гаянэ.
– Горе моё, что же нам делать?- всполошилась Ба.
Акт II. Папа учит маму плавать или как надо правильно топить свою жену
Папа рьяно взялся за дело. Сначала он завёл маму по грудь в воду и взял её на руки.