Манюня
Шрифт:
– Пять,- не дрогнула Маринка.
– Шесть, и каждая из нас лизнёт конфету по два раза!
– Идёт!
Она развернула конфету и отдала её мне. Я осторожненько лизнула её и передала сестре. Маринка строго следила, чтобы никто не лизнул её конфету лишний раз.
– Мммм,- замычали мы,- вкусно-то как!
Потом мы убедили Маринку постоять с нами за компанию в очереди. Она убрала от греха подальше в карман конфету и стала развлекать нас рассказами о своём старшем брате.
– Когда он делает уроки, то постоянно ковыряется в носу и ест свои козявки!
–
– И спит всегда в носках, даже в летнюю жару их не снимает. Придёт домой в грязных носках и ляжет спать.
– Фууууу!
– А ещё он как-то мылся в ванной и забыл закрыть дверь на защёлку. А я туда вошла!
– И чего? Ты видела его писюн?
– Нет, он повернулся ко мне спиной. Но я видела его попу! Она у него в прыщах! И спина тоже!!!
– Фууууу! Бедненькая!!! Какой ужас!
В знак благодарности за сочувствие Маринка позволила нам лизнуть конфету ещё по разочку.
Потом мы купили перцы и разошлись по домам. По дороге нам повстречались два моих одноклассника. Одного Каринка поколотила, а второго не смогла догнать – он занимался лёгкой атлетикой и бегал даже лучше, чем наша мама.
А через две недели приехал дядя Игорь. И привёз нам в подарок «Брауншвейгской» колбасы, печенья «Юбилейное» и шоколадных конфет «Красная шапочка». Мы честно отдали Маринке обещанные шоколадки, и она пошла домой дразнить брата своим богатством. А брат скрутил её, отнял все конфеты и съел. И Маринка пришла к нам вся зарёванная и предложила поменять палочку и обёртку от чешской конфеты ещё на одну шоколадку. Мы потом содрали с обёртки золотистую этикетку и чуть не покалечили друг друга, потому что каждый хотел забрать её себе. Победила, конечно же, Каринка, и полгода потом важно ходила с этикеткой «Сделано в Чехословакии» на школьном ранце.
А дядю Игоря папа вылечил. Ну как вылечил – позвонил дяде Мише и сказал: «Игорь приехал».
Вот.
Дядя Миша тут же примчался. С трёхлитровой бутылью тутовки наперевес. Мужчины быстренько нарезали себе бутербродов и засобирались на рыбалку под девизом «Чтобы ни одной бабы в радиусе километра не было». Дяде Игорю хотели взять «Пшеничной», но он обиделся, мол, что вы домашнюю водку пьёте, а мне государственную подсовываете.
– Игорь, что армянину хорошо, то русскому смерть,- честно предупредил его папа.
– Ничего не знаю,- упёрся дядя Игорь.
– Ты понюхай сначала, а потом проси,- откупорил бутылку дядя Миша.
– Бррр,- ткнулся носом в бутыль дядя Игорь, но не сдался.
– Игорь!- сделал последнюю попытку вразумить друга папа.
– Юра?- не согласился дядя Игорь.
– Ну как хочешь.
Потом папа с дядей Мишей загрузили в Васю удочки, припасы и убитого горем московского гостя и поехали на озеро запивать рыбалку водкой.
Вернулись поздно ночью. Долго спорили на пороге, имеет ли значение, как вносить дядю Игоря домой - вперёд ногами или вперёд головой. Итого втащили его боком, уложили на кровать и всю ночь выхаживали. К утру они его реанимировали, но ещё дня два дядя Игорь был очень слабеньким, и питался исключительно гречневым «Малышом» и куриным бульоном.
Мама кормила его с ложечки и сильно жалела.
– Игорь, ну зачем ты послушался этих ненормальных и выпил тутовки?- качала головой она.
– Я ж не знал,-
Он улетел через неделю.
– Вернусь в Москву, возьму ещё одну недельку за свой счёт, съезжу в санаторий поправлять печень,- пообещал на прощание.
– Приезжай к нам ещё,- обнял друга папа.
– Спасибо,- растрогался дядя Игорь,- обязательно приеду. Дайте только мне время от этой поездки отойти.
Через месяц папа получил письмо.
– Приучил Лужу какать в унитаз,- хвастался дядя Игорь.
– Ну!- крякнул отец.
– Продал Запорожец. Чуть поднакоплю – куплю копейку.
– Вот это разговор,- одобрил папа.
– Завёл интрижку с медсестрой из массажного кабинета. Вылечил радикулит.
– Хех!- потёр поясницу отец.
– Дочка в выходные ночевала у меня. Пожарила картошки, спалила проводку. Ты знаешь, Юра, я счастлив!
У папы на глаза навернулись слёзы.
– Вылечил-таки,- с гордостью подумал он.
Потом профилактически нахмурился и обернулся к маме:
– Жена, или ты каждый вечер делаешь мне массаж спины, или пеняй на себя.
– Тебе даже массаж извилин не поможет,- не осталась в долгу мама.
20 Манюня, или незабвенная поездка в Тбилиси
Дядя Миша, Манин папа, работал на релейном заводе инженером. Главный инженер – должность, безусловно, почётная. У дяди Миши в анамнезе были красный диплом политехнического института, кандидатская степень и кой - какие научные разработки. За все эти заслуги, а также за 15-летний непрерывный стаж работы на релейном заводе родина платила ему ежемесячно где-то около двухсот рублей. На эти деньги дядя Миша умудрялся не только обеспечивать всю семью, но и позволял себе маленькие мужские радости, если конечно эти радости проходили строгий таможенный контроль Ба.
А ещё дядя Миша был однолюбом. Редкое для мужчины качество, ставящее жирный крест на его судьбе. Ещё со школьной скамьи он любил девочку Галю Ицхакову. И вопреки воле Ба женился на ей. Естественно, свекровь невзлюбила невестку. В бедной Гале всё было не так – и происхождение (рабоче - крестьянское), и вероисповедание (пф, выкрест), и вкусы (ты видел булатные зубы её матери – это же ни в какие ворота не лезет), и образование (медсестра, даже на врача не удосужилась выучиться).
Ради справедливости нужно отметить, что Ба в принципе не могла ужиться с женщиной, которая покушалась на любовь её сына. Тётя Галя боролась за своё семейное счастье долго и отчаянно, но потерпела фиаско – Ба была мастером изнурительной партизанской войны. Мане было пять лет, когда её родители развелись. Ба сделала всё возможное, чтобы внучка осталась с ней. Я не знаю, на какие ухищрения она пошла, может пригрозила судье пытками или взяла в заложники всю его семью, но суд принял сторону дяди Миши, и Ба получила Манечку в безвозмездное пожизненное пользование. Тётя Галя потом снова вышла замуж, уехала в другой город, родила своему мужу троих детей. Маня периодически приезжала к ней в гости, и к чести Ба нужно отметить, что она никогда не препятствовала общению Мани с её мамой.