Марена и Черный Змей
Шрифт:
Во время погребального обряда она вставила камень в свою диадему, чтобы совершить белое колдовство и провести мародейский обряд, и едва не погубила живую душу.
Аркам был создан, чтобы рассеивать тьму и уничтожать зло.
Ни один невинный не пострадал от него – только черные боги, которые были искажены запретным черным колдовством. Все они умерли во время войны белых и черных богов – тогда Аркам испепелил их дотла, но с помощью темной силы они воскресли, став кровожадными и жестокими чудовищами, обитающими в ночи – змеевичами.
Девушка вздохнула
Марена нахмурилась и прогнала тяжелые воспоминания о своем первом военном походе и мучительном плене.
Она дала клятву, что уничтожит всех змеевичей до одного, сотрет с лица земли так, что ни следа, ни памяти о них не останется, и любой ценой сдержит обет. Никто и никогда не должен проходить через то, что видела, испытала и пережила она.
«Нет, Мориан не змеевич. Уж я бы это почувствовала», – подумала девушка и вздохнула.
Велес и Перун охраняли палатку целителей снаружи, сменив часовых. Марена лично настояла на этом. Она была не в настроении слушать колкости генералов или вникать в их отчеты.
Ей надо было подумать в одиночестве и решить, что делать с пленником – единственным трофеем в этом утомительном и долгом походе на юг.
«Что сказать отцу? – с тревогой подумала царевна. – В пирамидах нет Тяги Земной. Почему отец был уверен, что в Аме спрятано оружие змеевичей? Здесь пусто».
Марена задумчиво почесала кончик носа, поймав себя на мысли, что лукавит.
«Нет, кое-что, конечно, там хранилось: в крепости был запечатан дивович – пленник Мориан. Защиту его темницы смог разрушить только Аркам, значит, тюремщик обладал равной мощью, и это мог быть только Древний Бессмертный, но кто? Все черные боги были сожжены ее отцом на горе Алатар после подавления восстания генерала Чермигила, а его полководцы –заточены глубоко под землей. Если Мориан расскажет о черном боге, что пленил его, то его разум стоит того, чтобы пожертвовать жизнями семидесяти семи Святых, если сыщется столько белых целителей в необъятном Дивмаре. Отец будет доволен. Я пойду в новый военный поход, и тогда моя свадьба отложится», – подумала Марена и решительно мотнула головой, отгоняя дурные мысли.
Она и дальше бы продолжила мерить шагами палатку, если бы ее размышления не прервал Святой, вышедший из-за ширмы, за которой вспыхивал золотой свет и монотонно повторялся заговор исцеления.
– Верховный главнокомандующий, – целитель почтительно склонил голову со снежно-белыми волосами перед девушкой, – узник жив, но пока без сознания. Его тело сильно повреждено огнем. Боюсь, разум его тоже поврежден. Непоправимо.
Марена нахмурилась, в ее серых глазах сверкнула молния.
– Безумие?
– Нет, Верховный главнокомандующий. Перерождение сознания. Пленник потерял память из-за проведенного белого колдовского обряда, – деликатно склонил голову Святой, чтобы не встретиться взглядом с рассерженной дочерью
– Я дала ему новое имя и отрезала память, чтобы он упокоился, – Богиня Войны заложила руки за спину и прикусила губу. – К сожалению, этот обряд необратим.
– Да, Верховный главнокомандующий, – подтвердил целитель, – но есть слабая надежда, что когда пленник очнется, то со временем вспомнит что-нибудь, ведь хоть по сложению тела он и юноша, но по качеству оного – старик.
Марена с интересом пронзила взглядом белое лицо Святого, с которого давным-давно стерлись все черты.
– Я хочу его видеть.
Это была не просьба, а приказ, поэтому целитель с поклоном проводил Богиню Войны за ширму, за которой лежало покрытое черными струпьями и тело Мориана.
Его обмыли живой водой из Беледонских источников, и угольная корка сразу же вспенилась, обнажив в трещинах запекшейся коросты здоровую, молодую и розовую кожу. Череп был лысым, но правильной формы – без бугров и шишек, зато все кости были сломаны и срослись в изломанное месиво.
«Даже если выживет, не сможет ни ходить, ни держать меч, ни колдовать, – с досадой подумала Марена, – надо все сломать и заново срастить».
– Его кости скоро срастутся. Тела дивовичей всегда принимают свою изначальную форму, задуманную Богом Родом, – словно прочитал мысли девушки Святой.
Богиня Войны наклонилась к покрытому сажей лицу Мориана, изучая его черты, и вдруг отпрянула, ведь юноша открыл глаза и вперил в нее черный немигающий змеиный взгляд.
– Он пришел в себя, Верховный главнокомандующий. Не бойтесь. Это не чудовище, а жертва, которая провела тысячи лет во тьме. Видите, как сильно его зрачки расширились? Совсем скоро его глаза приспособятся к свету и станут нормальными, – с улыбкой произнес целитель и незаметно покинул палатку, оставив Марену наедине с пленником.
Вдруг тишину в палатке разорвал смех Перуна. Следом за ним вошел Велес. Оба генерала сгорали от любопытства, поэтому вошли за ширму без разрешения Марены, и застыли в замешательстве, увидев нахмуренную царевну.
– Вот же уродец! – воскликнул Перун, тряхнув огненно-рыжей головой, не сводя удивленно распахнутых глаз с узника.
Велес довольно хмыкнул и перебросил за плечо длинную золотистую косу, перевитую белым шнуром.
– Я же говорил тебе не называть его так. И не болтай о нем, иначе сестрица тебя на кол посадит.
– В темницу брошу. В Могорских горах, – спокойно ответила Марена. – Готовьте носилки для Мориана. Выступаем на рассвете.
– Мориан, значит, – ухмыльнулся Велес и скрестил на груди руки, затянутые в золотые наручи. – Почему так назвала?
– Увидела морское дно.
– Может, и зло в нем рассмотрела?
– Я не так слепа, как ты, Велес.
– На твое имя похоже. Может, и повенчаетесь заодно?
– Может, и повенчаемся, – также ровно ответила девушка, поворачиваясь к своим военачальникам, – кто из вас будет дружкой, а кто дружком – решайте сами. И чтобы волос с головы Мориана не упал.