Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Хочу жениться на вас, мисс.
– Я не Лопахин, - сказал Германн.
– Тогда вы, Миша, подходите, на колени, как обычно, я вас люблю, а я в это время с ключами от персиковой теплицы, чтоб не так много воровали персиков садовники, и спотыкаюсь.
– Задели за ключ?
– спросил насмешливо Миша.
– Несмотря на ваши неуместные шутки, я спотыкаюсь, и разливаю требуемое масло.
– Я не понимаю, что это дает?
– спросил Германн.
– Битва за Вишневый Сад?
– Нет, но в этом месте
– Пусть рубят!
Далее, Мишу принимают за Берлиоза и нападают. Кто? Хотя, непонятно, как? Они идут на дело втроем:
– Миша - таракан, Германн - собака, и еще один кент к ним присоединился по ходу дела, представился, как:
– Граф, Кот Граф.
– Если вы, мил человек кот с Графским именем, у вас оно должно быть, - сказал Германн.
– Разумеется, их есть у меня, - и выдал ошарашивающее, как говорится, со всеми титулами и другими междометиями:
– Ленин-штрассе, 3
– Почему так, - был вопрос, - ты там родился, женился и рос?
– Нет, просто посадили ни за что
– Что ты там делал?
– Стучал, однако.
– Сокращенно, значит, тебя можно звать: Дятел?
– Обидеть хочешь? Ибо почему нельзя стучать, если все стучат.
– Но ты, видимо, стучал тайно, тогда как все открыто, на партсобраниях?
– Нет, наоборот, они тайно, я так всегда и говорил:
– Я о вас всё знаю, и даже специально обращался к ихней собаке:
– И про тебя все знаю.
– Потому что могла бы стать сторожевой овчаркой, бегающей между вышками, а вот выпросилась сюда:
– На вольное-то поселение, - и стала простой маленькой дворняжкой, хотя, правда, не исключено, что это был шпиц.
– Скорее всего, это была моя бабушка, - сказал Германн, который больше всех был похож на настоящую собаку.
Далее, Берлиоз сам попадает под трамвай, они даже не успели дотащить до места четверть - три литра - нерафинированного, вкусно пахнущего еще живыми семечками масла, которое и продали одной сердобольной женщине, тоже Аннушке, но без претензий вступить на скользкий путь киллера.
– Непонятно, зачем вообще это надо было делать?
– сказал Граф, - если, как вы мне сообщили - из достоверных источников - масло было разлито еще до войны с немцами.
– Имитация - вот, как на Сцене, - сказал Германн, - тоже требует гибели всерьез.
Медиум:
Тетя и Мотя, которых наняли Миша и Германн, так как поняли, что эти благородные леди настроены:
– Всерьез и надолго штурмовать крепость Мистики Реальности, - и не отстанут, и где-нибудь да найдут брешь в страже Н, - решили сами представиться:
– Кот и Коровьев.
– Что вам угодно?
– Вы хотели найти отличную работу, пока вас снова не пропустят на теле?
– Вы не можете быть в этом заинтересованы, - Мотя.
– Что вам от меня-нас надо?
– спросила Тетя.
– Они хотят нас ту юс, -- догадалась Мотя.
– Так-то бы ни за что, но похоже мы, как некоторые нарзаном в Ялте, измучены до невозможности, поэтому.
– Поэтому принимаем выше вызывающее предложение.
– Но я должна заметить и показать вам свою проницательность.
– Вы не Кот, а вы не Коровьев, - сказала за нее речь Мотя.
– Да, он наоборот вообще не Кот, а ты Таракан, точнее их скопище из одной, так сказать, достаточно приличной квартиры.
– У вас есть глаза, мэм, чтобы видеть, - сказал один.
– И разум, чтобы разбираться в том, что вы видите, - сказал другой.
– Но не вникайте в суть, когда это не обязательно.
– Почему?
– Это может быть больно.
– Это может быть страшно.
– Хорошо, - сказала Тетя, - у вас задание с собой?
– Я же сказал: вы видите даже то, что хорошо спрятано, - сказал Германн, и принес из-за куста четверть.
– Да вы что!
– ахнула Мотя, - мы не будем пить самогонку.
– Это чистое нерафинированное масло, - похвалил ее Миша за понимание, что:
– Перед нами три литра, и не больше, - хотя вынула откуда-то - тоже, как факир - складную кружку, и резюмировала:
– Щас проверим.
– Не надо ничего проверять, - сказал Германн, - продавать будете оптом.
– Всю четверть сразу?!
– Никто не купит.
– Контакт в области мистики уже есть: придут и сами все дадут.
– Что именно?
– Что всё?
– Деньги, мадам, большие деньги. Она купить четверть за сто долларов.
– Это сколько будет в серебренниках?
– Так и будет: один к шестидесяти.
– Только напрасно вы подумали, достопочтимые леди, ми не Иво заказываем вам, - сказал Германн.
– А мы подумали, что именно, именно Его.
– Во-первых, зачем, если всё это уже: было, было, было.
– А во-вторых, как можно Его заказать, если он - Па-мят-ник-к-к?
– П-п-памяткин-ик?
– Тетя запуталась.
– Вот именно, вы совсем запутались. Это действительно, просто памяткин-ик, и его надо убрать, - сказал Миша, и сам, немного занервничав, закурил.
– Нет, пожалуй, ми не соглазны, - сказала Тетя.
– Вам и делать-то ничего не надо, как только впарить этому фраеру ушастому три литра простого и отличного нерафинированного - чтобы пахло на всю Кой-Кого - маслице.