Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Так он Кой Кого будет переходить? А зачем, если там везде подземные переходы?
– Тогда не было ишшо.
– А, Тогда, понятненько. Вы забрасываете нас, как диверсантов, в другое время, а тут же возникает закономерный контрвопрос:
– Как мы назад-то вернемся?
– Действительно, у нас нет даже кампаса-барабаса.
– По солнцу, - ответил Германн.
– По солнцу, - резюмировала Тетя, и добавила: - Значит, мы должны предположить, чито оно тогда ишшо - как вы говорите - было, - с ударением
– Нет, сразу не погаснет, вы успеете улететь, - сказал Миша.
– Как ви сказаль, уте-ле-ть?
– Ну, дак, естественно, это ваша плата за хорошо выполненную работу, - сказал Миша.
– Да, - подтвердил Германн, - это мало кому дают.
– Что?
– я так и не поняла, - спросил Мотя.
– Умение летать, - пояснил Германн.
– Хорошо, мы согласны, но только, пожалуйста, без ваших Тать.
– Да, просто полетите и все.
– Что значит, как все?
– я не поняла, - опять не поняла Мотя.
– Имелось в виду:
– Всё, что летает. Но в данном, конкретном случает, полетите только вы - остальные останутся под трамваем.
– Так он будет не один?
– Вот сколько памятников на пути насчитаете, столько их и будет, - сказал один. А другой добавил:
– Впрочем, если вы не забыли, вам надо только продать масло, а дальше пойдут другие наши люди.
– Да? Но Летать-то нам всё равно дадут? Не мало ли? В том смысле, что:
– Не мало ли мы сделали, для этого Заслуженного Звания?
– Достаточно.
– Но!
– поднял палец Миша, - ми ваз ишшо вызовем.
– Забыла спросить?!
– ахнула Тетя.
– Серебренники, где будем получать, он ведь так и не сказал, Собака.
– Это Таракан его сбил нарочно, чтобы забрать наши деньги себе на похмелку.
– Сто баксов на похмелку?
– Это мало?
– Это только так говорится, что тридцать серебренников равны ста баксам, на самом деле, серебренники надо считать по первому веку, а баксы по сегодня, получается сто умножить на шисят, плюс комиссионные и инфляция за эти годы.
– Что получается?
– Получается та же сумма, но сегодня это моя любимая, часто снящаяся иногда весчь в адын миллиард долларов. Или, если тогда евро будет еще жив - в ём.
– Миллиард!
– сколько не мог бы украсть нечаянно даже мой муж, если бы не захотел, - процитировал Мотя, и добавила: - Надо их догнать, и спросить номер ячейки в Швейцарском банкомате, выдающем по-честному причитающее, без лишних банковских процентов.
И они побежали, за удаляющимися, как выразилась по ходу дела Тетя:
– Кажется, уже восемь.
– Уже меньше, только трое.
– Не думаю, что это конец.
И действительно, к Мише и Германну присоединись референтша, и сам длинноногий Н, и вдруг Моте показалось:
– Что они уже скрылись из виду!
– Куда?
И даже вездесущая Тетя не успела ответить, явился почти настоящий Кот и церемонно предложил помочь:
– Дорохгим гостям З-толи-цы.
– Да ты сам-то, Пушистик по рашке не зовсем ясно шпрехаешь, что ты может такого нам неизвестного зказат?
– Милый дамы, я пошутил, но вам надо пройти сюда, иначе вы точно опоздаете, а как грится:
– Кто зван да не приперся вовремя - всё.
– Что всё?
– не поняла Мотя.
– Дранк нах Остен, в штрафной батальон. Прошу прощенья - описался:
– В Захград Отряд их, чтобы всё было по-честному!
– Хорошо, вы нас действительно, напугали, поэтому ведите Ивашка Суськин, куда?
– примирительно ответила Тетя.
– Сюда прошу, - и Кот показал, на маячащий на волнах Чистого Пруда катамаран.
– Ой!
– это наш, - обрадовалась Мотя, - а мы думали он, как мы, не спасся - утонул мерзавец. Нет, зивой.
Они уже закрутили педалями, как заведенные куклы, как Тебя хлопнула себя по лбу:
– Забыла спросить адрес!
– Я его сейчас спрошу, - сказала Мотя, так как смотрела в обратную сторону, а именно:
– Почти на берег, - если он еще не ушел по своим кошачьим делам.
– Здесь, к счастию. Адрес!
– крикнула Мотя, - вы не сказали ад-ре-с!
– Он в записка, которая в вашем левом кармане на груди.
– Там? То есть здесь?
– Мотя показала на свое сердце, которое тут же застучало чуть быстрее, чем обычно.
– С левой, но с моей стороны, - ответил парень.
Мотя вынула записку, понюхала, точно ли пахнет котом, применяющим при встречах с посторонними золотое перо - имеется в виду встреча За Глаза, т.е.:
– Записками, как Онегин с Татьяной, - одеколон Богарт.
– Читай, - сказала Тетя, - пока мы не заблудились.
– Не понимаю, что здесь написано, наверное это иврит или кумранский напополам с Розетским Камнем.
– Хорошо, давай я прочту.
– И прочитала, да так, что даже бросила весла, в том смысле, что бросила педали катамарана на произвол волн уже чуть неспокойного Чистого Пруда.
– Ну-у!
– Ле-штрассе, Три.
– Три именно с большой буквы?
– только и могла хоть как-то возразить Мотя.
– Ты знаешь, где это?
– Скорее всего, но если деньги там, то это очень далеко. И что еще более вероятно: долго. Ибо когда Там будут банки, тем более Швейцарские, как априори имеется в виду: