Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Я бы угнал 34-ку. Щас жил бы в современной Галилее, городе Ландоне, где живут все порядошные мэсные луди. А так...
– А так только вот к вам пришли, нигде больше не берут по пьянке, а трезвым некогда - делов много накапливается:
– За предшествующий период.
И кстати, я вот это, не буду есть, - Миша показал на мясо, которое так любил Одиссей - покойник.
– Хочу, чтобы было, как вот только что доказала девушка:
– Чинно и благородно - по-старому-у.
– А именно?
– недопонял Германн.
– Сосиски в томате, что-нибудь там, переложенное черной икрой, грибочки кокот, и так далее, как написано.
– Где?
– В Прошлом.
– После этого, - сказал Н, - обычно, как в прошлом, отправляют в Ялту.
– Я согласен.
– Ми соглазны, - пропел Германн.
– В прошлое, - добавила девушка, несмотря на то, что тоже ела рыбу из газеты, и пила что-то там почти родное, итальянское.
– Там сейчас только скумбрия кусочками - это в пивном баре.
– А в кафе?
– В кафе, как это и было: уборщицы калымят, продавая поварам, оставшийся на столах суп. Причем, оптом: ведрами. А очередь доходит до четырехсот человек.
– На место?
Глава 4
Заказ на Берлиоза получают Тетя и Мотя
– Нет, на место меньше, разделите на сорок посадочных мест.
– Значит очередь: было всего десять человек. Не много так-то.
– В ресторане народу было меньше, - сказал Германн.
– Но всё равно, вход даже в пустой ресторан требовал:
– Красненькую.
– Кстати, говорят, иностранцы тогда ни-че-го-о не понимали в этом деле, и считали эту красненькую десятку лучче двадцатирублевого четвертного.
– Да, - согласил Н, - вранья было-о - хоть отбавляй.
– И главное, никто этому не удивлялся, как сейчас, чуть что:
– Ну-у, сколько моно-о!
– Тогда понимали:
– Вот сколько моно - столько и нуно.
– И жили счастливо, хотя и не очень. Хотелось, как раньше, в прошлом, как Джеймс Кук уйти в дальнее плавание, несмотря на сиськи-миски встречающуюся цингу.
– Зато и телки на островах всегда были: новые-е. Откуда только берутся, спрашивается? Говорили:
– Сами делаем.
– И тогда возникает закономерный вопрос:
– Почему у нас не научись - почему все с-старые-е?
– Да, - поддакнул Н, - как дохлые мухи, - и кстати: выпил. Как будто похоронил геронтологию уже навсегда.
– Ну, и значится, так как мы договорились, если объели, и так сказать, уже оп-пили вас, - сказал Миша и, взглянув на себя со стороны, в смысле на этот непривычный больше, чем раньше рост 175, - констатировал:
– Что нам делать?
– Действительно, на работе надо что-то делать, - согласился Германн.
– Вы, эт-та-а, - сказала девушка, - вы можете кого-нибудь зарезать?
– Щас проверим, - невозмутимо ответил Михаил, и попросил Германна постучать по спине.
– Если осетрина не совсем первой свежести вернется назад, - я согласен на что-нибудь другое. А если нет - как это и ожидалось - считайте, что мы уже зарезали конкурентов, которые утонули.
– Да, - согласился Германн, - в случае чего так и говорите: мы.
– Может быть, мы их и закажем позже, - сказала эта Клеопатра - любовница Ихтиандра, - но сейчас уже вышла на рейд другая цель.
– Неужели вот так сразу, не отходя от кассы мы должны отправить кого-то в Галилею?
– Не беспокойтесь, он туда не попадет.
– У него есть партийная кличка?
– спросил Маша.
– Берлиоз.
– Но не композитор, - добавила леди Монако - как она незатейливо предложила:
– Пока что, - себя называть.
– Не композитор, а кто тогда?
– спросил Германн, - киллер, что ли? Но у нас нет оружия.
– Я тоже не привык пока что никого душить своими руками.
– Это и не нужно, - сказала леди Кулинарная Сеть - приходилось, хотя и со вздохом, видеть в ней и это.
– Вы должны убедить одну высокопоставленную даму разлить подсолнечное масло.
– Это будет стоить, - сказал Германн, - просто так она не согласится.
– Я думаю, дама хочут сказать, - пояснил Миша: - вместе пойдем!
– Я доунт ноу! Вы что, обалдели, я уже работаю иво референтом, - она локтем толкнула в бок Н.
– Более того:
– Вы даже можете...
– она не договорила, так как Германн догадался сам, хотя и ошибся.
Юрий Андреевич Белов - сказал, что:
– Хрущева скоро снимут, - и за ним тут же приехали люди в белых халатах. Как говорится:
– Здравствуй, и:
– До свидания.
Хотя, как?
– ибо:
– Он же Памятник.
– Оказалось:
– Но и Памятники можно заставить:
– Писать мемуары.
– Это и называется:
– Оттепель.
– Мы можем э литл воровать-ь.
– Вы даже можете взять третьего, - укоризненного посмотрела она на ребят, как будто они:
– Совсем распустились.
Далее, она же играет Аннушку, ключницу из Вишневого Сада - не маркиза. Хотя там и всё наоборот: ключница в счет. Но в Дяде Ване - если бы не ревнивый муж - стала бы первой, но с другой стороны он и так подарил ей наследство: сделал Грейс Келли, принцессой Монако.
– Вы значится, подойдете ко мне на сцене, и скажете: