Маргарита и Мастер
Шрифт:
– У тебя есть дети?
– Сделаем, как Пушкин здесь шесть штук барчат, по числу месяцев, которые мы будем трахаться.
– На Авроре?
– Просто других кораблей я не знаю.
– А этот?
– Этот?
– Этот?
– Да, название этого корабля должно быть написано у тебя в лотерейном билете, - сказал я.
– Ты должен бы помнить, что вещи я беру в 200-й секции ГУМа. А там - в отличие от мэстных универмагумов - всегда есть выбор:
– Кому на Индевор, а кому на Варяг.
– И да: один раз, конечно, я тебе дам, но это и всё, потому что здесь я хочу, как все, а не как некоторые ломятся в двухсотую секцию:
– Всегда первые, - а в...
– В порядке общей очереди?
– вставил я.
– Ты не совсем ясно себе представляешь, что здесь происходит, и знаешь почему?
– Почему?
– Я сама не знаю, но запомни главное:
– Ничего нельзя выдумать! Всё будет только так, как было.
– Возможно?
– Что?
– Значит ты не остаешься?
– Только, как Гелла - до восхода солнца.
– И так все?!
– Нет, именно: каждая по-своему. Если поймаешь момент - я буду твоей.
– Вот из ит - поймать момент? Может, я лучше сдам экзамен агенту твоего отца?
– Он умер.
– Тогда, наверное, кому? Мужу бывшему, что ли?
– Нет. Мне и сдашь.
– Чё-то много покойников, ты не черная вдова?
– Нет, белая, а точнее: разноцветная. Только сделай мне шесть барчат, и я буду любить тебя вечно.
– Это похоже на правду, - сказал я, - потому что я уже. Люблю тебя вечно.
– Правда?
– Да.
– Давай тогда еще разок обнимемся - как следует - перед разлукой.
К сожалению, она ушла, когда я не заметил. Это, наверное, что-то значит. Плохо. Как говорит Владимир Высоцкий:
– Уж я встречу того духа. Чтобы проверить: неужели неживой?!Нет, нет, она была здесь по-настоящему, как и тогда в метро после более, чем трехлетней разлуки.
Я вышел вслед за ней. Это был Парк Культуры.
– Ты куда?
– спросил я, следуя сзади, но уверенный, что она уверена, что я иду за ней.
– На Чистые Пруды?
– На Патриаршие. Шучу. Пока что это только их Преддверие.
И мы вошли в Парк Кой-Кого и купили билеты на...
– На Чертово Колесо?!
– удивился я. И добавил: - Мне будет страшно.
– Ничего, ты давно не видел Москву - посмотришь.
– Н-да, - и значится полезли. Народу днем было мало, но страшно все равно, ибо подувал легкий, но настойчивый и холодноватенький ветерок. И вдруг я понял, что для дальнейшего контакта нужен секс. Собственно, за этим она меня сюда и пригласила. Так-то бы: да, - но не мохгу.
– Почему?
– Высоко.
– Значит, я всё придумала себе, и ты меня не любишь.
– Тем более, нет логики, - сказал я, - Чертово Колесо должно быть внизу, а это Верх.
– Только кажется, - ответила она, как будто в моё отсутствие изучила Теорию Относительности, - ибо Низ не там, где темно, а там, где:
– Страшно.
– А там, где чисто и светло?
– спросил я.
– Я Хемингуэя не читаю.
– Почему?
– Мама от меня прячет, говорит, я всё равно пойму не то, что написано, а наоборот, уеду от нее в Мексику, или куда там люди валят на корриду?
– Не отпустит?
– Одну нет.
– Поедем со мной.
– Я хочу сначала тебя проверить, сможешь ли ты устоять. Потому что она будет тебя проверять, на...
– На что?
– не понял я, и беспокоясь одновременно, что колесо уже пошло к низу, а там, на приближении к земле, секс кажется еще менее уместным.
– На способность к счастью.
Или ты не знал, что в Кремле все счастливые?
– Скорее всего, просто не додумался.
– Ради меня ты сможешь пройти Отбор на Счастье?
– Надеюсь для этого убивать никого не придется.
– Даже если тебя вызовут на дуэль, как Пушкина?
– Может быть, лучше обойдемся, как Хэми: рыбалкой, клубникой и красным вином по утрам, кофе в ночном лесу, и небольшим мордобоем в ресторане?
Оказалось, что сейчас их нет, а вот секс есть, ибо был, и более того:
– В самый, казалось бы, неподходящий момент: когда мы уже шли на бреющем, и приближались к земле.
Но оно и лучше:
– Ибо никто уже не наблюдает: поняли:
– Не сошлись характерами.
Но не в этом случае, потому что Сирано, как только вышел за ограждения Этого аттракциона:
– Поднял ее на руки, и понес - думали мало - в кусты - но нет, прямо до самых ворот Кой-Кого, правда с небольшой остановкой около аттракциона:
– Фото с черной пантерой, - которой наркоман-надзиратель хотел железной палкой выбить зубы за:
– Позирование без улыбки.
– Пантеру сможешь пока подержать у себя?
– спросил он.
– Ибо, кажется, он больше уже не придет в себя после броска Вверх Ногами, кажется:
– Случайно сломал шею.
– Не сам же?
– Кто? Я ему не ломал. Впрочем, надо было.
– Теперь, что с ней делать?
– Что бы ты сделала, если была ( ?
– фильм идет сейчас по Экшен - 22, 12-00. )
– Что, мне самой сидеть с ней? Тем более, у этой точки, наверное, точно, была крыша.
Но мы вывели пантеру в наморднике из Кой-Кого, как из Ада, взяли такси, и:
– Она уехала одна, - точнее, вдвоем с ней.
– Или пантера с ней, или она с пантерой. А я так и остался: