Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Между поэтом Пушкиным и Царем.
– Что каждый из них ВСЕГДА:
– Выступает один в роли другого.
– Именно для этого Двойного человека и нужна Сцена, а в Библии:
– Причал, с которого только и можно войти в контакт с Иисусом Христом при втором Его пришествии.
И, как говорится:
– Вот он Пабло Пикассо - это значит:
– Остановись Мгновенье, - потому что ты прекрасно, ибо:
– Не-ви-ди-мо, - невооруженным глазом.
Это все видят, но... но не хотят Верить, верить не во что-то далекое, бывшее две тысячи лет назад, а не хотят верить в то, что:
– Видят своими глазами.
Ибо.
Ибо уже написано:
– Практика - Критерий Истины.
И значится, то, что мы только что читали - это не практика, а практика за окном! И шасть туда. А там, не как всегда, так, как обычно:
– Вчера шла укладка асфальта, а сегодня бульдозерист почему-то не вышел на работу.
– Ясно: напился, а проснуться нету сил.
Так вы что мне хотите сказать, товарищи ученыи доценты с кандидатами:
– Это не он напился, несмотря на все свои обещания больше не делать Этого, а я в его роли, как недавно - до окна - было написано?
А если я точно знаю, что, кажется, не пил вчерась? Ибо как было сказано:
– Чтобы поэту Пушкину послать Царя куда подальше, надо быть самому этим царем, быть в Иво Роли! Иначе по определению не только не получится, но и:
– Не может быть никогда, - как никогда курица не может съесть лису:
– Зубы не те.
Значит, Пушкин всё-таки описался, а прав вот этот Цирк на колесах за окном и его производные, как-то кино про домино:
– Извините, но что вы ни делайте, а рыба у вас никогда не получится, ибо никаких ничьих, а:
– Наша всегда своё возьмет.
На что уж Кант был приличным человеком, но несмотря на знакомство с Гербертом Аврилакским, был брошен в реку через бедро с захватом, и до сир пор там плавает.
Может быть, конечно, подумал Сирано, это взгляд и не совсем своими глазами, а глазами еще и Медиума, и решив, что:
– Их есть у меня, - вступил на палубу новой эспаньолы-барка под названием, к сожалению, не Индевор, а La Liberte.
Имелось в виду, что трансконтинентальный лайнер зарегистрирован в Офф-Шоре, и вы лучше не лезьте к нам со своими налогами, ибо:
– У нас и чужих хватает.
Но Сирано подумал:
– Свободен также, как бухгалтер, летевший на кухарке на Лысую Гору.
– Точнее, она на нем, так как это он называл ее:
– Богиней, - а она его только, любя:
– Толстым боровом, - которого лучше всего - как и было констатировано - оправить к поварам. А зачем?
– вопрос. Так как поваром быть, может быть, и хорошо, а:
– К поварам, - страшно.
Ибо:
– Кто даст такой билет бесплатно?
– С кем же все-таки предполагается танцевать?
– подумал он, и включил... что бы включить, Марио Ланца или Беньямино Джильи? Или Чайковского, журчат ручьи, так сказать. Мог ли, кстати, Чайковский заниматься такой ерундой, как звуковым изображением действительности? Ибо:
– Если и надо это делать, то:
– Только не здесь, - не в видимом, имеется в виду, мире.
Тем более, говорят, что морей вообще скоро не будет совсем. Почему интересно? Потому, что страшно? И:
– Неужели и мы, как Одиссей попадем в Ад через водоворот. Это, как минимум, безрадостное событие.
Поставил Беньямино Джильи - убрал. Поставил Марио Ланца - тоже не то. Чайковский - не тот.
Понравился Телониус Морион. И теперь понял, зачем некоторые пианисты Нечаянно роняют ключи от машины во время исполнения своей композиции на пол:
– Так лучше.
– Когда ничего не понятно. Не в смысле музыки, а:
– Кого интересно, здесь убьют?
– Не как у Агаты Кристи или Конан Дойла, где все присутствуют на своих, так сказать похоронах случайно, а наоборот:
– Мы уже к ним готовы, и только ждем:
– Кто первый?
– Или, по крайней мере, кто тот единственный, кто попадет под перекрестный огонь, как ключи:
– Нечаянно выпавшие из брючного кармана пианиста.
Это должно быть ясно, решил Сирано, заранее:
– Будет просто видно на первом же банкете, что:
– Этот человек уже не в теме Жизни.
Зато, как Ахиллес можно Там, в Тарарам, жениться, и - как это удалось до него многим, или, по крайней мере, некоторым:
– Жениться на Елене Прекрасной.
– Там, там-там, там, там, там.
Как говорится:
– Готов ли ты жениться на дочке третьего секретаря политбюро, если априори известно, что обвенчаться придется в Тартаре?
– Да, - сказал Сирано, расслышав наконец стук в дверь.
– Я не умею врать, - успел сказать Сирано, - добавив, по крайней мере, постоянно.
– Это я.
– Так я и думал, - облегченно вздохнул Сир.
– Что ты вздыхаешь?
– она не могла решиться, куда сесть: за стол или сразу на кровать. И дело не в сексе, ибо он возможен и там, и здесь. На стуле, впрочем, не легче, а наоборот тяжелее перейти к самим процедурам, ибо не получится просто мычать, надо всё говорить, что надо делать сначала, и похоже, язык и дан человеку именно для этого:
– Что ты хочешь?
– она стесняется спросить, ибо знает, что и вы постесняетесь ответить:
– А именно?
– Значит, надо говорить прямо.
Глава 41
– Ты ждала меня?
– спросил Сирано.
– Да, - ответила она, - и знаешь почему?
– Почему?
– Хочу проверить: если только я и ты останемся на этом трахтенбергнутом крейсере Автора - значит я тебя не только люблю, но ждала не зря.