Маргарита и Мастер
Шрифт:
– Сказать да, когда потребуется сказать это:
– Да, да, я согласна.
– Скажу, даже если буду против, - выплюнула она, не подумав, что не горят не только целые романы, но иногда - по крайней мере - отдельные фразы записываются вашим Медиумом, как:
– Часть генетического кода, - отказаться уже не удастся.
Как от предложения, которое вас очень-очень радует.
Но она не думала, что это будет так скоро.
Они вернулись в зал, накрытый, как невеста, для предстоящего контакта с неизвестностью, намечающейся на сегодня свадьбы. И как говорится:
– И в мыслях не было, чтобы сорвалось.
– Ибо.
Ибо это было простое утро в еще не отрывшемся ресторане. Парок над утюгом, парок над кофеваркой в баре, парок из чашек, в которое он, оно, она:
– Уже попали, - имеется в виду только что смолотые кофейные зерна.
Появился метр.
– Никого не пускать раньше времени, - сказал он.
– И да:
– Заказы только лично через Мотю.
– Что вы сказали?
– спросила только что появившаяся, как майская роза Мотя, вся в розовом и голубом, как будто это она сегодня женится. Как говорится:
– Почему нельзя по забывчивости, - если, да, было, но это Электрик женился на ней, а ее шанс, можно считать, еще остался:
– В запасе.
– Был бы, как говорится:
– Интеллектуал достаточный.
– Вы появились так неожиданно, - сказал метр.
– Да, и что это значит?
– Сказать?
– Да, конечно, пожалуйста, скажите, - улыбнулась Мотя.
– Вы не будете смеяться?
– Никогда.
– Тогда скажу то, во что верю, хотя и не понимаю, как это может быть на самом деле.
– Да, да, конечно, я согласна.
– И добавила: - Надеюсь это не замужество с Ми Склифосовским, моим вторым-третьим владельцем этого Ван Гога?
– Да, конечно, - ответил метр, - тем более это было бы уже:
– В который раз?
– В первый!
– неожиданно для самой себя даже чуть не залаяла Мотя, но нет, конечно, просто тявкнула, как бывало, ее сгинувшая в колбасном холодильнике Тетя, от чего при всем желании не могла избавиться, когда Тетя изображала домогательства до себя на всех культурных выставках собаки по имени О Кули, который получал в ответ только одно приветливое слово:
– Дурак.
– А так-то про себя она всегда еще что-то шептала, и как думал сам Кули:
– Сколько можно лаять, пора переходить от слов к делу, - Правда, на самом деле, он мечтал о другом вкусном слове, а именно:
– Так где дело - там и тело.
И метр, а это был в непривычной для себя роли Олигарх-Машина, который приперся из тайги вместе с младшей Мироновой, ибо когда построил мост до Большой Земли - ее в наличии уже не оказалось:
– Как будто это была только декорация, - сказала Гусарская Баллада, радуясь, что проснувшись однажды утром:
– Никого не обнаружила, кроме себя и Олиграха.
– Смылись, - ответила она ему, и даже не пытаясь прикрыться для приличия, в том смысле, что:
– Абсолютно не стеснялась своего личного счастья из-за канувших в Лету конкуренток.
Которых всегда вьется вокруг одиозных личностей, скажем так:
– Немало, - а наоборот:
– Слишком много,
Медиум:
– Далее входит Войнич и сообщает, что:
– Да я и сам почти с большим трудом поверил, что говорят обо мне.
– А именно?
– спросил Сори.
– Звонят в два часа ночи, и на те - как будто я мечтал об этом всю оставшуюся до этого жизнь:
– Вы получили Нобелевскую Премию.
– Ну и?
– уж мрачнее, чем Сори, спросил Пеле.
– Говорю, может вы ошиблись, я еще не так стар, может это ему, - он показал на Сори, или ему - в этот раз кивнул на Пеле?
– Да нам по барабану, кому, но даем за Чонкина и смелось в восприятии жизни такой, какой мало никому не покажется, вплоть до марсианских Пупсов-мупсов и польских яблок, которые вы завезли нам для предстоящего путешествия на Марс.
– В общем, говорят, - продолжал он, - спрашивают последний раз:
– Вы написали знаменитую на весь мир фразу:
– Муха лезет по стеклу, и на этом надо было закончить?
И представляете, я ничего не мог с собой поделать, говорю:
– Да я, но не без помощи Медиума.
– А они?
– спросил опешивший Плинтус.
– Нальешь - говорят - ему - по этому случаю Хеннесси.
– Это шутка, как вы не поняли?!
– даже закричала СНС, которая как раз только вошла, и уже поспешно снимала пальто и шляпу.
– Нет, нет, - даже запричитал Войнич, - всё было натурально:
– По-честному.
– Да ерунда это все, - сказал Петухов, - мне вот тоже однажды пришло странное письмо по электронной почте, какое-то необычно, как будто зашифрованное...
– И там тоже предлагалось получить Нобелевскую премию?
– спросил И-Кали.
– Нет еще, но было проинтонировано, что письмо из нобелевского комитета.
– Неужели не верите? Да я и сам не поверил, испугался, пошел погулять, а когда вернулся....
– Письма не было, - сказал Войнич.
– У вас тоже так было?
– Нет, чисто логика.
– Тогда как вы докажете, что ваше даже не официальное письмо, а простой болтовня-разговор - существовал?
– Просто, - ответил Войнич, - мне прислали этот шведско-долларовый миллион.
– Наличными?
– удивилась СНС.
Он вынул пачку и бросил-передал ее Моте:
– Натюрлих?
– Я лучше разбираюсь в натуральных вещах, - сказала влетевшая, как парашют леди Грейс, щас проверю: